Ариадна из чугуна и стали - Виолетта Орлова

с Мэрридит. Только вот что произошло потом? Они встретились? Элли попыталась представить себе Жана: импозантный, излишне самоуверенный, даже эпатажный… Но не сумасшедший… Почему он стал запугивать Грету, что изменилось? Она, судя по всему, и без запугиваний готова была покрывать его до последнего… Неразрешимая загадка.

– Ты только никому не говори… – прошептала сестра, с щенячьим беспокойством заглядывая в лицо Элли. – Я уж как-нибудь сама…

– Конечно, нет. Только ты должна сообщить как можно скорее. А вдруг он еще что-нибудь выкинет.

– Д-да, ты права. Пожалуй, очень права. Так и сделаю, – быстро и слишком нервозно согласилась с ней Грета.

Они помолчали, а потом Элли вспомнила про время.

– Я пойду… Прогуляюсь еще немного.

Грета не возражала: она выглядела уставшей и испуганной.

– Заглядывай ко мне иногда… С Анкелем. Мне очень одиноко, – жалко улыбаясь, пролепетала она.

***

В парковом вагоне отвратно пахло пластиком. День стоял в полном разгаре, однако солнце – Элли помнила о существовании солнца! – не просвечивало сквозь толщу поликарбоната; настораживающая серая мгла создавала ощущение сумерек. Из-за невероятной влажности мокла одежда; волосы слюдой повисли по плечам, пот застилал глаза. Захотелось немедленно обернуться в промокательную бумагу. Стойкий запах сырости и плесени проник в ноздри: казалось, будто она попала в край болот и топей. Скрипучий механический кот проехался в сантиметре от ее ноги: хвост его ощетинился стальными пиками.

Какое отвратное склизкое место, а уж тем паче для свиданий! И почему Мэрридит согласилась встречаться именно здесь, а не в роскошной оранжерее первого класса? Во всем произошедшем крылась какая-то непостижимая тайна, а ведь именно этот факт ужасал более всего. Если бы мотивы преступления были кристально ясны, скажем, убийство из-за ревности, все, наверное, гадливо поморщились бы, но никак не испугались. Однако в этой загадочной истории крылось слишком много неясного, выбивающегося из логичной цепочки рассуждений. Элли задумчиво проходила скамейки, укрытые со всех сторон неряшливо подстриженными боскетами: на одной сидела уродливая девочка лет пяти с круглым как колесо лицом и с необычайной интенсивностью болтала ногами. Казалось, они у нее сейчас оторвутся! Другая пустовала. Интересно, где Жан и Мэрридит договорились встретиться?

Пол в парке был застлан искусственным газоном, но деревья выглядели вполне натуральными. Элли обеспокоенно покосилась на часы: скоро должен прийти Кей! Она решила углубиться в парк, прикинуть его размеры, дойти до стены.

Удивительное дело, парк по своим размерам не казался совсем уж гигантским, однако затеряться на его заросших аллеях, спроектированных по принципу лабиринта, было довольно просто. Один раз повернул направо, второй, а перед носом все та же зеленая стена из колючих мясистых листьев, куда идти, и главное – кто тебя ждет за поворотом? Это место значительно уступало оранжерее вагона первого класса, где чувствовался простор, размах. Там даже дышалось легче.

Перед лицом навязчиво проносились пузатые дирижабли, на некоторых бурыми разводами проявилась ржавчина. Элли почувствовала, как на висках выступили капельки пота. Она вышла на небольшую полянку, окруженную со всех сторон подстриженными кустами. Под деревом стояла одинокая железная скамейка, сделанная из многочисленных шестеренок. Вокруг – ни души. В торговом вагоне Элли встретила гораздо больше людей. Неужели пассажиры боятся ходить в парк после того вопиющего происшествия? Впрочем, немудрено, Элли тоже стало жутко. Подумать только, где-то рядом умертвили одну из, возможно, ее знакомых? Что, если Мэрри была ее близкой подругой, а она этого уже не помнит? Элли на секунду прикрыла глаза, борясь с головокружением, а когда вновь открыла их, то к своему огромному изумлению увидела перед собой Жана.

Мужчина выглядел странно, хоть и сложно было с первого взгляда определить, в чем именно проявлялась эта странность. Может, дело в смоляном котелке, так нелепо смотревшемся на его всклокоченных рыжих волосах? Или в отталкивающей улыбке, в которой сочетались одновременно самодовольство и робость?

– Что ты здесь делаешь? – справившись с волнением, проговорила Элли. Девушка начала судорожно думать о том, насколько слышны будут ее крики, если она вдруг захочет позвать на помощь.

Жан небрежно повел плечами.

– Вариант «прогуливаюсь» тебя не устроит?

Элли отрицательно качнула головой.

– Хотел нарвать тебе еще роз. Они чудо как хороши. Даже у цветочницы таких не купишь.

Низкий голос с хрипотцой пробивал защитные барьеры. Действительно, а что заставляет женщин увлекаться такими мужчинами? Непредсказуемость? Элли отчетливо понимала, что слова про мнимые цветы – совершенная ложь, в то время как мерзавец отчетливо понимал, что она все понимает.

Осторожный шаг в ее сторону – рождение нового страха в голове, но как же это притягательно! Хотя нет, в глубине души Элли осознавала, что ничего притягательного в этом моменте нет: она просто глупая девочка, возомнившая себя следователем. Но по роковому стечению обстоятельств она не только не вывела убийцу на чистую воду, но еще и столкнулась с главным подозреваемым лицом к лицу в безлюдном парке. Колени начинают предательски дрожать, но только взглянув на его уверенную мрачную фигуру, услышав низкий повелительный голос, точно раздававшийся из самых темных глубин тендера, – и она уже готова машинным маслом растечься под его ногами. Но все же она нашла в себе силы спросить:

– Почему же для Мэрридит ты покупал цветы, а для меня решил сорвать?

Жан вздрогнул, в красивых глазах мелькнула хищная настороженность, которая вдруг сменилась неприкрытой грустью.

– Ты тоже не доверяешь мне, да? На меня уже весь наш вагон косится с подозрением, словно меня достали из каверны. Но между тем я ничего не сделал, клянусь, ничего дурного!

Элли невольно улыбнулась; она почему-то не ожидала, что хладнокровный Жан умеет говорить с такой горячностью в голосе. Откровенная беспомощность шла ему не хуже властности.

– На самом деле, мне так жаль ее. Ужасно, что я мог с ней встретиться, возможно, спасти, но при этом решительно ничего не сделал.

Проговаривая все это приятным баритоном, он медленно приближался к скамейке, а Элли, точно загипнотизированная, следила за его плавными движениями. Все чувства Элли обострились до крайности: она видела, как под глянцевой рубашкой вздымалась мускулистая грудь, как возбужденно трепетали крылья носа, когда он с шумом втягивал в себя липкий воздух, как едва заметно дрожала волосатая рука – вскинутая в ее сторону, точно лассо. Секунда – и горячие ладони сомкнулись на талии, прожигая даже сквозь одежду, а влажный нетерпеливый рот словно поглотил ее всю, хотя на самом деле в плен попали лишь губы.

Элли резко отшатнулась и, наверное, неловко упала бы на скамейку, если бы наглец не продолжал удерживать ее своими бесстыдными руками-клешнями, которые намертво приклеились друг к другу, точно вагоны