Кодекс Охотника. Книга XXXIX - Юрий Винокуров

простил тебя. Я думаю, что, как только ты появишься и объявишь о готовности продолжать войну, он отправит тебя в какую-нибудь жопу, чтобы снова оставить тебя без сил и вновь отослать в ссылку. И делать это он будет бесконечно.

— Почему именно ко мне он испытывает такую неприязнь, Ламия? — уточнил Астарот, пытаясь не показать истинного интереса, ковыряясь тонкой вилкой из небесного серебра в тарелке с мясом.

— Как будто ты этого не знаешь. Его любимчик Вельзевул, тупой, исполнительный и преданный до мозга костей, сейчас, после того, как его убил этот сопляк-паладин, находится в процессе реинкарнации. И, судя по всему, наш Господин очень торопится, вкладывая в этот процесс чрезмерно много энергии, намного больше, чем делает обычно. Это означает, что он заинтересован в его скорейшем возвращении, потому что он чувствует опасность от тебя, брат мой, — хитро прищурилась Ламия и ткнула вилкой в сторону Астарота. — Белиал же почти потерпел поражение от Скульптора, когда внезапно войска Костяного покинули поле боя, отступив и тем самым они спасли Белиала от позора. Но от его армии почти ничего не осталось, вот он сейчас и лижет задницу Повелителю, в расчете вернуть его благосклонность и получить доступ к ресурсам. Он сейчас полностью на его стороне.

— То есть от тебя он угрозы не чувствует, — скривился высший демон. И это не был вопрос, это было утверждение.

— Я просто не даю ему повода, — пожала плечами Ламия. — Я всегда была умнее тебя, братец. Вселенная не одарила меня твоим талантом к магии, не дала физической силы, как у Вельзевула, не позволила, как Белиал, внедряться в умы смертных. Я среди всех вас — середнячок. И если я уступаю вам в чём-то одном, то преобладаю во всём остальном. А самое главное, — она постучала вилочкой по голове, прямо между маленьких розовых рожек, — моё главное сокровище хранится здесь. Это мой мозг.

— Сама себя не похвалишь — никто тебя не похвалит, — хрипло рассмеялся Астарот.

— Но это правда, — ещё раз пожала плечами Ламия. — Чего уж тут скрывать. Итак, когда ты планируешь вернуться?

— С учётом разницы во времени, думаю, примерно через сто пятьдесят лет я буду готов бросить вызов нашему Повелителю.

— Опасные слова ты говоришь, брат мой. Даже в своём особняке и в своём мире тебе не нужно произносить такое вслух.

— Но ты же меня не сдашь? — хмыкнул Астарот.

— Это почему же? — весело рассмеялась Ламия. — Мы же демоны! Предательство у меня в крови!

— Я ни в коем случае не думаю, что ты не сделаешь этого из братской любви, — рассмеялся вместе с сестрой Астарот. — Я точно знаю, что нужен тебе живым, чтобы схлестнуться с Повелителем и дать тебе шанс наброситься на чрезвычайно ослабленного и не готового к нападению победителя.

— Я такая предсказуемая? — сделала показной обиженный вид Ламия.

— Да нет. Мы все такие. Если бы у меня был шанс, я бы сделал точно так же, — покачал головой Астарот. — Вот только, к сожалению, кроме меня, смелых нет, — он презрительно посмотрел на Ламию, которая абсолютно не смутилась под его взглядом.

— Как я и сказала: мой главный козырь — это ум. Так что, давай, пусть идёт всё по плану. И в конце посмотрим, кто из нас будет победителем.

— Я буду готов после того, как повергну Дьявола и не дам застать себя врасплох, — нахмурился Астарот.

— Ну, поживём — увидим, — мило улыбнулась Ламия.

Астарот не выдержал и рассмеялся.

— Ах ты ж, демоническая шлюха!

— И снова это правда, — засмеялась Ламия. — Так что обижаться я тоже не буду.

И буквально в этот момент стены дворца Астарота содрогнулись. С потолка посыпалась штукатурка, а защитные системы всего мира протяжно заскрипели, находясь на грани разрыва. Если представить демонический мир Астарота и его защиту, как надутый мяч, то прямо сейчас к его оболочке приложили острый нож. Недостаточно острый, чтобы проткнуть мяч сразу. Но вот держала этот нож очень сильная рука, которая давила на него сверху. До того момента, пока неизбежно металл не выиграет у кожаного мяча. Не быстро, конечно, но неумолимо.

Ещё один взрыв, посильнее прочего, потряс дворец, и часть потолка рухнула на мозаичный пол, разбивая уникальные рисунки, созданные из самих человеческих душ и украшавшие дворец бессчетное количество времени.

— Кто это? — удивилась Ламия, но Астарот уже увидел.

Молодой мужчина с двуручным мечом и тридцать три парня помоложе, одетые и вооружённые кто во что гаразд, с гиканьем и улюлюканьем крошили его новую армию, как будто дети сбивали палками цветы чертополоха. Ни грамма опасения или страха не было в их глазах. Лишь радость и упоение битвы, как будто они не пришли в дом одного из сильнейших демонов Инферно, где он был практически всемогущим, а просто заглянули на детскую площадку под присмотром взрослых.

И да, не зря Астарот первым заметил этого мужчину. Он был тем самым взрослым. Хотя его внешность ни о чём не говорила. Внешность… как внешность. А ведь у человека есть душа. И когда он потянулся к этой душе, его спина внезапно покрылась холодным потом. Но ведь всем известно, что демоны не потеют.

— Райнер! — проговорил он потрясённо.

Охотник, конечно же, сразу почувствовал чужое присутствие, вскинул голову и весело засмеялся.

— Астарот, говно ты собачье! Я пришёл по твою душу. Далеко не уходи! Закончу с твоими шавками и заберу твою башку в качестве трофея! Старый Мак просил её в свой новый охотничий домик. А я же не могу отказать заслуженному Охотнику!

— Извини, брат, но тут ты сам! — последнее, что услышал Астарот перед тем, как прочь из мира проворно выбежала его сестра, а дворец, не выдержав таких сотрясений, рухнул прямо ему на голову…

Глава 7

Где-то в Равномерной Вселенной

Артефактор Тисангий давно не чувствовал себя настолько не в своей тарелке. Наверное, с тех самых пор, как он сбежал из родной Вселенной, когда его план не удался, и нужно было спасать то, что ещё можно спасти. Вот тогда, наверное, в последний раз он испытывал какие-то схожие чувства. Хотя нет, тоже есть различие. В тот момент, убегая из родного мира, из родной Вселенной, у него всё равно