Перерождение - Ярослав Кожедуб

Три Сродства встречаются пореже, но получить третье при некоторых усилиях и удаче вполне в рамках реального, особенно в молодости. Это в основном трёхстихийники и представители магических профессий. Последние используют дополнительное Сродство для расширения своего пула возможных слов Небесной Речи — ибо некоторые Стихийные Слова можно написать лишь при помощи соответствующей Ци.

Четыре — это уже редкость. Либо всё те же артефакторы-алхимики, но ещё более универсальные, либо такие вот трёхстихийники, как я, с не самой удачной подборкой Стихий, которым требуется четвёртая для баланса. Теперь я понимаю, что к ним можно добавить ещё и тех, кто своё Сродство получил случайно и «насильно». В книгах о таких случаях упоминалось довольно размыто и вскользь, так что я лишь сейчас понял, о чём шла речь.

Ну а пять — это из ряда вон. Не говоря уж о шести. Теоретически, и пятое, и шестое Сродство можно получить при помощи системных возвышалок… но это практически никому не надо, на самом деле. Оно и мне-то непонятно зачем…

И всё-таки, как я получил шестое Сродство?

Единственная моя гипотеза связана с тем, что Озарение — это всё-таки не только процесс, но и состояние. И вот на моё осознанное Озарение в момент получения Сродства с Землёй наложилось второе, искусственное, от удара молнии. А эти два полученных практически одновременно, один за другим, Озарения, в свою очередь, позволили «проскочить» в образовавшееся окошко гипервосприимчивости ещё и третьей Стихии, которая заполняла на тот момент всё вокруг. Думаю, если бы у меня не было Воздуха — я бы и его мог получить за компанию. Иначе я не понимаю, с чего бы это Сродство вдруг резко подросло аж на два процента.

— Э-эдриан? — раздался неуверенный голос неподалёку.

Я вынырнул из своих мыслей и невольно поморщился. Совсем расслабился. Я, конечно, до сих пор не отошёл от удара — но позволить сёстрам подойти так близко и не заметить этого… непозволительная роскошь. А если бы это Хиатус был?

— Что? — хмуро поинтересовался я, скосив глаза на осторожно подошедшую Рэн. Сатта почему-то мялась в сторонке.

— С тобой всё в порядке? У тебя вся спина в каких-то… — она покрутила ладонью, подбирая слово. — … следах. И голова немного облысела. И…

На последних словах я вздрогнул и невольно провёл рукой по волосам. Вот дерьмо… и правда, часть волос на макушке и висках то ли сами выпали, то ли их молнией спалило… такое же может быть, наверное? Затылок не затронуло, там остались неаккуратные пряди, но их, видимо, придётся тоже состричь — выглядит это, должно быть, просто ужасно.

— Молния ударила, — хмуро пояснил я, закончив обследовать мою многострадальную голову. — Следы от ожогов. Скажите спасибо, что я штаны надел — там всё гораздо хуже выглядит. Не гуляйте, детки, в грозу…

Рэн в ужасе прижала руки к лицу. Наконец, приблизилась и Сатта, внимательно слушавшая наш разговор. Помявшись, она спросила… с сочувствием спросила!

— Ты в порядке? — наткнувшись на мой ошарашенный взгляд, девушка тут же вспыхнула. — Не надо так на меня смотреть! Я имела в виду, способен ли ты продолжать путь!

— Способен. Через пару часов буду свеж и бодр, — кивнул я, вновь пододвигая котелок с едой и пряча улыбку. Несмотря на всю свою ершистость, на какие-то человеческие чувства по отношению ко мне Сатта всё же была способна. Просто большую часть времени они прятались. Где-то очень глубоко. — Можешь не беспокоиться обо мне, дорогуша.

— Даже и не думала беспокоиться, — гневно вздёрнула нос Сатта. — Больно много о себе возомнил.

Я лишь многозначительно хмыкнул, умиротворённо наблюдая, как солнце медленно выползает из-за горизонта. Костёр я развёл прямо на опушке леса, так что вид открывался просто потрясающий. И пусть Ци Света, несмотря на необычно розоватый оттенок утренних лучей, ничем особенным не выделялась, так что медитировать сейчас смысла не имело, но это не мешало мне просто… наслаждаться. В чём-то ситуация была схожа с моими ощущениями на горном перевале. Тогда, благодаря засилью Воздушной Ци, я ощущал лёгкую эйфорию и бодрость. Со Светом эффект был куда более мягким, но тоже ощущался. Я уже даже успел к нему привыкнуть — всё же это лёгкое улучшение самочувствия было ежедневным. Увы, к хорошему вообще быстро привыкаешь, и в самом этом факте крылся основной минус — мне теперь было слегка некомфортно ночью. И, скорее всего, этот дискомфорт будет помаленьку усиливаться. Его, конечно, будут балансировать другие Сродства — ни Воздух, ни Жизнь по ночам никуда не исчезают, — так что в руках я себя держать смогу. Но всё же тенденция мне не нравилась.

Вновь уже привычным жестом использовав технику, я опустил взгляд, рассматривая красные ветвящиеся узоры, покрывшие чуть ли не половину моего тела — от колен до груди, дотягиваясь отдельными щупальцами до самых ключиц. Заметнее всего они были на правом бедре, сливаясь в густую яркую сеть — как я и ощущал изначально, именно это место приняло на себя наибольший удар. Пока я тут сидел и лечился, эти… ожоги… шрамы… узоры слегка поблекли, но едва-едва, почти незаметно. Судя по всему, исчезать они будут долго. Впрочем, ладно. Главное, чтобы в ближайшее время жить не мешали. А потом это уже будет неважно.

Перерождение всё уберёт.

* * *

Спустя ещё два дня путешествия мы наконец добрались до тайника Нирра Фернис. Этого времени как раз хватило мне, чтобы оклематься окончательно. Разве что от следов от молнии избавиться не удалось — те выцвели ещё немного, но всё равно выглядели… специфично.

Ну и голову пришлось грубо обрить ножом, избавляясь от уродливых проплешин.

Вход в тайник находился в лабиринте мёртвых скал, которые постепенно сменили яркую равнину. И причин столь резкого изменения ландшафта можно было особо не искать — блеклые серые вихри Ци Смерти лениво кружились над всей этой местностью, видные издалека. Не Очаг, даже близко нет. Нейтральной Ци тут было ненамного больше, чем в округе, так что это просто… аномалия. Относительно недавнее поле битвы, например. Или парочка Обладателей с соответствующей стихией, которые сразились тут и устроили локальный Чернобыль. Недостаточно масштабно, чтобы сформировать даже слабенький Очаг, так что получившаяся аномалия рассеется сама по себе за пару десятилетий. Ну, максимум — лет пятьдесят. Мы с Ди проходили мимо подобных местечек пару раз, но те были менее