Шрам времени - Алекс Крэйтон

— Вы меня с кем-то путаете… — глухо бросил он.

Седой чуть улыбнулся, но без тени насмешки.

— Нет. Наоборот. Мы наконец нашли то что давно искали.—Он сделал шаг к огромному кольцу машины. Разряды на её поверхности вспыхнули ярче.

— Это устройство называется Хроно Резонатор. Проще говоря — генератор управляемого хронополя. Мы пытались пробить стабильный временной коридор… но каждый раз что-то не сходилось. Требовался фактор, которого у нас не было.

Герман нахмурился.

— И какой же это фактор?

— Человек, — сказал другой, низкорослый и сухоплечий. — Точнее — определённый генетический профиль. Полный набор совпадений в хромосомной структуре. Очень редкий.

—Но не просто отправлять, — вмешался третий, самый молодой. — А проводить сквозь временные узлы, не разрушая их физиологически. Большинство людей… не выдерживает.

Излучение хронополя расщепляет клетки. Слишком сильное воздействие приводит к мгновенному разрушению тела.

Герман почувствовал, как земля под ногами словно плывёт.

— Вот почему погибли ваши товарищи снаружи, — добавила Лида. — Поле активировалось, и они оказались в нём. Их ткани не соответствовали параметрам допуска. Это — побочная волна. Увы, неотъемлемая часть работы резонатора. Он прожигает всё живое, не совпадающее по вибрациям, но и убирает всех непрошеных гостей какие попытаются проникнуть через периметр.

Седой пристально посмотрел Герману в глаза.

— А вы, Герман по прозвищу Шрам… совпадаете. Абсолютно.

В помещении повисла тишина.

— Вы хотите сказать… — медленно начал Герман, — …что я сюда не случайно попал?

— Именно, — сказал молодой. — Хотя изначально мы не знали, что именно вы — тот самый человек. Мы лишь зафиксировали совпадение профилей, когда “коридор” открылся в тот день. Последний выброс хронополя был аномальный — он вышел вне нашего времени.

Мы поймали сигнал из другой точки хроносферы. Из 1976 года.

— 76-го… — повторил Герман. Грудь стянуло. Поезд. Сцепка. Холодный ветер.

Предательский толчок в спину.

И — белый… ослепительный свет, как вспышка сварки, только тише… холоднее…Он закрыл глаза. Картинка встала чётко. Он падал…Но не на камни под откосом. Что-то подхватило его.

Что-то тянуло внутрь, как если бы он падает сквозь слой воды — но вода была воздухом, воздух — светом, а свет — чем-то вроде шёлковой ткани, которая податливо раздвигается.

Он открыл глаза.

— Это вы… — выдавил он. — Это ваша машина… Затянула меня.

Лида медленно кивнула.

— Да. Поле было нестабильным. Мы пытались закрыть коридор, но произошёл скачок мощности — сверхдопуск в десять раз.

Выплеск был настолько сильным, что разорвал локальную оболочку времени и пробил “нитку” в будущее. На краткий момент наш 1952-й соприкоснулся с вашим 1976-м.

Седой добавил:

— И в этот момент вы оказались в зоне пересечения. Единственный, кого хронополе не уничтожило. Единственный, кого оно впустило.

Герман шагнул назад, будто ему надо было больше воздуха.

— То есть… я — эксперимент?

— Нет, — твёрдо сказала Лида и схватила его за руки. — Ты — ключ. Мы не могли найти такого человека десятилетиями. Твоё появление — это…—Она замялась.— …и шанс, и риск. Слишком многое теперь зависит от тебя.

— От меня? — хрипло спросил Герман. — Я всего лишь вор… то есть был вором…—Поправился он.

Молодой в костюме поджал губы.

— Знаем. Лучше, чем вы сами.

Герман вскинул голову.

— Что?

Седой подошёл ближе.

— Мы изучили хроноотпечатки. Следы, которые остаются на человеке после прохождения через поле. У вас… очень необычный “след”. Он нестабилен. Смещён. Вы не просто перемещены.

Вы — связаны с коридором. Чем дольше вы здесь… тем сильнее растёт напряжение между временами.

— Другими словами, — перебил молодой, — если не стабилизировать вашу “нить”, обе точки пространства-времени могут начать деформироваться. И тогда…

Он замолчал.

Герман медленно выдохнул.

— И что тогда? И что вы хотите от меня?

Седой говорил мягко, но твёрдо:

— Мы ещё не до конца понимаем суть этого процесса и какие могут быть последствия, поэтому хотим, чтобы вы помогли нам. Чтобы вы вошли в хроно резонатор повторно — на наших условиях, под контролем.

— Послушайте, это всё конечно очень интересно, но я всё равно нихрена не понимаю во что меня вы рядите тут?! Я не в связке и не при делах здесь. И потом, я не твой муж и ты не моя чувиха,— Герман от волнения перешёл на жаргон обращаясь к Лиде.— Твой настоящий муж или не муж валяется дохлый сейчас, где-то в посадке 76 года, а ты мне затираешь какую-то дичь.

Седой мужчина выдержал паузу и заговорил:

— Вы хотите знать, кем был тот человек, которого вы встретили в вагоне-ресторане. Тот, кто по документам найденными вами оказался майором милиции Кондратьевым… хотя на самом деле он им не был в полном смысле этого слова?!

Герман свёл брови:

— Как это?

— Настоящий Кондратьев был оперативным работником нашего проекта, — начал седой. — Он участвовал в первом большом запуске хроно резонатора. По легенде он был майором уголовного розыска и для прикрытия его должны были, как раз прикрепить в наш райотдел, как специалиста приглашённого из Москвы…но не успели. Произошла авария. Полевой узел расслоился. Мы потеряли его. Тогда ещё думали — погиб.

Лида смотрела в пол — будто это был самый больной для неё момент.

— Но он не погиб, — сказал сухоплечий. — Его выбросило в другую временную точку. Глубже, чем мы могли проследить. В 1976 год. Герман фыркнул:

— Ага. И он сразу сел в поезд идущий на юг, и в вагоне-ресторане решил набухаться с горя?

— Нет, — седой слегка усмехнулся. — Он искал нас. Или хотя бы следы того, что случилось. Он пытался понять, в какой он эпохе, и есть ли шанс вернуться назад.

— Он вас ещё не знал. Но он почувствовал резонанс исходящий от вашего биополя. Не спрашивайте меня, как— это слишком долго объяснять.

Герман вскинул взгляд:

— Чего?

Седой подошёл ближе:

— Вы носите один и тот же хроно генетический маркер. Это редчайшая особенность, которая делает человека совместимым с временным полем. Настолько редкая, что, по сути…

он посмотрел прямо в глаза Германа:

— …вы двое — единственные из миллионов.

Молодой добавил:

— И когда вы оказались рядом в вагоне, поле, которое всё ещё было на нём после аварии, отозвалось на вас. Для него это было как