Приручить Писательницу - Евгения Оул

переходя черту. — Я руки мою, кремом мажу, чтобы были любовные ласки, а не муки без смазки. Так что я могу тебя удовлетворить, можешь не сомневаться, — и снова подмигнул, открыто со мной флиртуя.

И от таких услышанных, а не прочитанных слов, моё лицо вспыхнуло, а сердце бешено заколотилось в груди.

Я ведь слышала, что другим женщинам он просто бросал комплименты, одаривал широкой улыбкой, но на том всё. А на меня пошел с тяжелой артиллерией, что ли?

Да и почему такой тупой подкат поднял мне настроение?

Но говорить ничего не стала, лишь театрально закатила глаза, хотя улыбку сдержать так и не удалось. Дурак он.

Оуэн, снова радуясь тому, что шалость удалась, шкодливо чмокнул меня в нос и выскочил из под одеяла очень ловко и шустро. Я даже возмутиться не успела.

Смущенная тем, как легко поддавалась его чарам, накрылась с головой, желая дать эмоциям время поутихнуть.

Конечно же, этот мужчина приготовил завтрак и оставил его с милой записочкой на столе, потому что я отключилась, хотя вроде и выспалась, так что его ухода не заметила.

И хотя после сна меня обычно попускало и я обретала покой, в этот раз продолжала возвращаться воспоминаниями к его теплу. Чёрт.

Решив, что лучше себя чем-то занять, вспомнила о том, что сосед ещё в первый день купил все нужные ингредиенты. Так и голову забью чем-то привычным, и полезным делом займусь.

* * *

Оуэн

После ночи, когда эта сладость доверчиво прижималась ко мне, я осознал, что она становится всё более и более особенной для меня. Хотя я и старался не особо это показывать, но вот Браян словно с первого дня, как только мы её встретили, знал, что я на неё запал. И увлечённость резко перестала быть обычной, когда пробудилось желание утянуть её в свой дом. Потому что до неё я в своё логово предпочитал никого не пускать, чтобы была возможность отдохнуть от всего и всех. Только Плюшка был отрадой, который не удивлялся, когда я был серьёзным и молчаливым. Остальные самочки сразу прижимались ко мне грудью, предлагая поднять настроение. И изначально мне такое отношение нравилось, но я словно взрослел и перерастал тот пубертатный период, подумывая уже о том, чтобы сменить стиль жизни. Только вот не встретил пока пару, которая могла сделать моё пребывание в доме уютным.

И мне до жути нравилась её невинная смущённость, приправленная весьма красноречивым прожигающим взглядом каждый раз, когда она видела меня полуголым. И мне льстило то, что она видела во мне мужчину.

И нравилось то, что Лизи не хотела короткой интрижки. Она была словно из рода медвежьих и терпеливо ждала своего единственного.

А мне с каждым мигом, проведённым с ней, хотелось быть им. Тем самым, кому она будет дарить улыбки и поцелуи.

Она воистину была похожа на пломбир — манящая, мягкая, податливая и тающая от тёплых прикосновений. И ею невозможно было насытиться. И как же сильно мне хотелось узнать, как она потечёт, когда мой язык начнёт её вылизывать.

Я не был уверен в том, что именно она предназначена мне Луной, ведь Волка своего не имела. Но меня к ней тянуло и сопротивляться этому не собирался.

Да и мой Волк хотел её защищать и согревать.

Так что, когда я засобирался ровно в 18:00 домой, шеф хохотнул, но комментировать не стал, за что я был благодарен. Его взгляд и без того был ехидным и всезнающим.

Ехал я слегка поспешно, хотя правил и не нарушал. Но и не замечая ничего вокруг.

Когда же припарковался возле дома, замер. А потом резко выскочил из машины и поспешил к двери, махнув соседской волчице в знак приветствия. Кажется, она что-то говорила, но я не слышал. Сердце бешенно колотилось в груди, словно я попал на дикую охоту и вот-вот мог клацнуть зубами по добыче.

Ворвавшись в дом, словно там был пожар, в итоге пораженно замер на месте.

Запах ванили приятно защекотал ноздри, наполняя легкие блаженством.

Учуяв запах кексиков, пробудился не только мой голод, но и волк. Он заинтересованно зашевелил носом, принюхиваясь. И я совершенно невольно подошел к Лизи, что с гордостью смотрела на своё творение, уперев руки в бока. Кажется, она даже не обратила внимания на моё появление. Только Плюшка полез под руку, прося ласки, которую тут же и получил.

С десяток кексиков, уже притрушенных сахарной пудрой, красовались на столе.

Вульф предвкушающе облизнулась, а я лишь тяжело сглотнул, не сводя безумного взгляда с неё.

— Вкусно пахнет, правда? — подняла счастливый и совершенно невинный взгляд на меня. И я ощутил себя диким извращенцем, ибо уже представлял, как вылизываю её прямо на кухонном столе, слушая с наслаждением её стоны и мольбы о большем.

Пришлось тяжело сглотнуть и облизать пересохшие губы. Моя сладкая Пломбирка ждала похвалы, а я пялился на неё, как идиот, едва не воя от того, что у меня был каменный стояк. Хорошо, что я уже стоял достаточно близко к столешнице и она моей реакции не видела.

— Да, очень вкусно, — прохрипел я кое-как, поражаясь тому, как легко потерял свой хваленый контроль. — И выглядит очень аппетитно.

— Ты говоришь о чём? — моя красавица подозрительно, но всё равно крайне сексуально прищурилась.

— О кексах, — снова выдавил я. Лизи насмешливо фыркнула.

— Тогда почему так смотришь на меня?

— Потому что ты выглядишь вкуснее, — признался совершенно искренне, очень надеясь, что не задел, ведь знал, что девушки существа уязвимые и на такое могут обидеться. Но соседка вспыхнула, поняв всё совершенно правильно. И от этого мой голод лишь возрос.

— Дурак, — буркнула она, поспешно начиная убирать за собой. — Лучше попробуй и скажи, как тебе, — отвернулась, но я слышал, как очаровательно быстро, словно вприпрыжку, колотится её сердце. И мне нужно было взять себя в руки, чтобы не наброситься и не спугнуть, а то сбежит ещё к Лари, на которого засматривалась, и мне потом страдать.

Взяв шоколадный кекс, жадно втянул аромат. Боги, даже в кондитерской в большом городе так вкусно не пахло. Рот тут же наполнился слюной и я тяжело сглотнул.

Не в силах больше терпеть, откусил. И как только весь спектр вкусов наполнил рот, я зажмурился и блаженно застонал. Чёрт, это было лучше секса.

— Твои пальчики тоже умеют удовлетворять, — промычал я, потянувшись к следующему. Лизи резко обернулась и одарила меня недовольным взглядом, явно догадываясь о том, что я снова сказал весьма двоякую и пошлую фразу. Но ведь