Гений медицины. Том 7 - Игорь Алмазов

— Понимаю, — кивнул я. — Правила меняются часто.

— Понимаю, что не самый вежливый вопрос, но почему вы мне помогли? — поинтересовался он. — Могли бы просто пройти мимо.

— Минутный порыв, — я пожал плечами. — Решил и помог.

— А я про вас слушал, — внезапно проговорил мужчина. — Автор статьи о лечении ВИЧ-инфекции. Вы практически знаменитость.

— Если только в мире медицины, — усмехнулся я. — Ладно, мне пора возвращаться к своей спутнице. Хорошего вам полёта.

— Одну секунду, — мужчина протянул мне свою визитку. — Я занимаюсь строительством, в том числе частных домов. Если вам понадобится моя помощь, обращайтесь.

Все знакомства хороши. Тем более рано или поздно надо будет задуматься о собственном особняке. Там жить всяко лучше, чем в квартире. Поэтому я убрал визитку в карман.

— Всего доброго, — кивнул ему.

Вернулся к Екатерине. Мы устроились в креслах зоны ожидания. До посадки оставалось ещё больше часа.

— Константин Алексеевич, — обратилась ко мне Каштанова. — А вы не волнуетесь перед встречей с Мюллерами?

— Думаю, мы можем перейти на «ты», — предложил я. — Не вижу причин для волнения.

— А я вот переживаю, — вздохнула она. — Вдруг что-то пойдёт не так? Вдруг они откажутся показывать меч? Или попросят за него слишком много? Или возникнут ещё какие-то проблемы?

— Тогда будем импровизировать, — пожал я плечами. — Всё будет хорошо.

— Всё-таки мне повезло, что я отправляюсь именно с тобой, — улыбнулась Екатерина. — Ты прямо образец мужественности и спокойствия.

На самом деле это был опыт двух жизней. Галена и Боткина. Когда за плечами уже есть одна прожитая жизнь, проблемы в принципе не кажутся страшными. Появляется уверенность, что решить можно всё.

Мы продолжили разговор о предстоящей поездке. Каштанова успела немного разузнать про семью, которая владела мечом. И теперь спешила поделиться этими знаниями.

— Знаешь, что самое интересное? — проговорила она. — Я узнала, что Йонас Мюллер до сих пор мечтает вернуться в Россию. Вернуть себе титул и земли, которые принадлежали его предкам.

— Их род уже более ста лет живёт в Германии, — заметил я. — Так что странное желание.

— Для него это идея фикс, — пожала плечами Екатерина Владимировна. — Он всю жизнь воспитывал сына в убеждении, что они временно в изгнании. Что однажды род Муромцевых вернётся и займёт своё законное место в Империи.

— Странная идея, — покачал я головой. — Романовы у власти уже несколько веков. И явно не собираются её отдавать. И откуда ты вообще смогла такое узнать?

— По личным каналам, — пожала она плечами. — Я к тому, что забрать у них меч будет сложно.

— Я и не ожидал, что они нам его уже с собой завернули, и ждут, когда заберём, — отозвался я. — Справимся.

Наконец, объявили посадку на наш рейс.

— Рейс сто пятьдесят три до Гамбурга объявляет посадку, — раздался голос из динамиков. — Просим пассажиров проследовать к выходу номер три.

Мы встали и направились к выходу. Предъявили посадочные талоны, прошли контроль и поднялись в самолёт.

Салон был наполовину заполнен. Я нашёл наши места, моё было у окна, Екатерина разместилась рядом.

— Я боюсь летать, — внезапно призналась она, когда мы пристегнули ремни. — Всегда кажется, что что-то пойдёт не так.

Очень вовремя она решила это сообщить.

— Статистически, самолёт — самый безопасный вид транспорта, — успокоил я её. — Вероятность аварии ничтожно мала. Так что всё будет хорошо.

— Надеюсь, — хватая меня за руку, вздохнула она.

Полёт прошёл нормально. Мне пришлось развлекать Каштанову разговорами, отвлекая её от страха летать. И это удалось очень даже неплохо.

Мы приземлились, взяли ручную кладь. Прошли паспортный контроль, затем забрали огромный чемодан Каштановой с ленты.

Германия встретила нас серым небом и моросящим дождём. Типичная декабрьская погода.

Поймали такси, первым делом отправились в отель.

— Встреча с семьёй Мюллер у нас завтра, — в такси проговорил я. — А вот моя деловая встреча в клинике уже сегодня. Так что я оставлю вещи, приведу себя в порядок и отправлюсь туда.

— Моя встреча тоже сегодня, — кивнула Екатерина. — Тогда сейчас разойдёмся по нашим делам.

Мы заселились в отель, договорились вечером вместе поужинать. И разошлись.

Через час я уже стоял возле клиники «Альстер». Приехал как раз вовремя, через десять минут встреча с главным врачом.

Это оказался мужчина лет пятидесяти, с грубыми чертами лица и чёрными короткими волосами. Разговор мы начали на английском языке.

— Добрый день, — поздоровался я. — Меня зовут Боткин Константин Алексеевич. Я врач-терапевт из клиники «Империя здоровья» в городе Санкт-Петербурге. Наша клиника очень долго поддерживала с вами деловые отношения.

— Доктор Шмидт, — представился он с заметным немецким акцентом. — Разумеется, я в курсе вашего визита. Ваш главный врач очень настаивал на этой встрече. Честно говоря, не очень понимаю, для чего она вообще проводится. Но решил согласиться.

Настроен он был явно не самым дружелюбным образом. Я прошёлся по кабинету и сел напротив него. Что ж, надо его переубедить.

— Я хотел бы обсудить возможность возобновления нашего сотрудничества, — спокойно продолжил я. — Насколько мне известно, оно было прервано из-за сущего недоразумения. Анонимного письма.

— Недоразумения? — Шмидт явно так не считал. — Господин Боткин, ваша клиника предложила прочитать лекцию нашим сотрудникам. Мы согласились, рассчитывая на квалифицированного специалиста, который представит нам качественный материал. А потом выяснилось, что у вас нет ординатуры. Только интернатура. Как мы должны к этому относиться?

— А качественность материала определяется только образованием? — уточнил я. — Ординатурой? Это знак качества для вас?

— Мы очень серьёзно относимся к сертификации в нашей стране, — строго ответил Шмидт. — Мы не можем позволить себе работать с врачом, который не соответствует нашим стандартам. Это вопрос репутации клиники. Если станет известно, что мы приглашаем лекторов без ординатуры, это отразится на нашей репутации.

Переубедить его будет сложно. Но когда было иначе?

— Доктор Шмидт, — поменял я тактику. — Сколько пациентов с ВИЧ-инфекцией проходят лечение в вашей клинике?

Главврач нахмурился.

— Я не знаю точную цифру, — ответил он. — Человек тридцать. Но при чём тут это?

— Одна из моих научных работ основана на лечении ВИЧ-инфекции с помощью лекарской магии — продолжил я. — А вы решаете пациентов такой возможности только потому что у меня нет ординатуры?

— Я слышал об этой работе, — недоверчиво произнёс Шмидт. — Но это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Тем не менее это так, — пожал я плечами. — Я могу доказать.

Шмидт с сомнением уставился на меня. Совершенно незнакомый врач из другой страны просит пустить его к пациентам. К тому же, настроен он был ко мне скептически.

С другой стороны только так он мог