Фантастика 2025-75 - Андрей Буряк

- Будешь смирным, может, и дойдешь до своей норы, - капитан победно усмехнулся. Повернулся к сержанту, сказал: «Куваев, не своди с него глаз».

- Так точно, - ответил сержант, в его руке нервно дернулась ножка от стула.

- Будешь меньше палить, шансы на возвращение значительно вырастут, - проговорил Гриф, продолжая расчленять капитана ненавистным взглядом.

- Побузи мне тут. Первым сдохнешь если что.

- Товарищ капитан, - заговорил сержант, сочтя диалог «непримиримых» законченным, - может того, пошукаем по дому.

- Ты все про свои сигареты, Куваев? - офицер с упреком взглянул на подчиненного.

- Хочется, - сержант поскреб грудь, скривил жалостливую физиономию.

- Десять минут, - раздобрился капитан и добавил, - если какие консервы, воду, найдешь, тащи сюда. И ты, - капитан повернулся к входной двери, из-за которой опасливо выглядывал Алексей, - метнулся скоренько по комнатам, жратву ищи. А ты, сталкер, - капитан обратился к Грифу, - со мной здесь. Пойдем на кухоньку заглянем, - качнул пистолетом в сторону приоткрытой двери, из-за которой виднелся стол и край раковины.

Гриф остался стоять на месте.

- Я сказал со мной, - медленно и требовательно проговорил капитан, останавливаясь на пороге в кухню. Рождающееся в нем раздражение вылезало на лицо. Он пистолетом похлопал себя по бедру. Пару секунд Гриф еще упрямился, после чего все же подчинился.

- Вот и молодец, - капитан ухмыльнулся.

Проходя мимо капитана, подавленный, усмиренный сталкер вдруг развернулся. Раскрытой пятерней накрыл лицо офицера, с силой толкнул его голову назад, аккурат туда, где из косяка торчал гвоздь, которым когда-то заколачивали дверь, спасаясь от мутантов.

Гриф обхватил запястье руки вэвэшника, которая дернулась и потянула пистолет вверх. Прогремел выстрел. Капитан все еще боролся и пытался взять ситуацию под контроль. Но это уже был не тот капитан. Он дергался и напрягался, стараясь устоять на ногах. Палец конвульсивно жал на спусковой крючок. Громыхнуло подряд еще два выстрела. Продырявленный пол ощерился щепой.

Гриф сдернул капитана с гвоздя, повалил на пол и старался вырвать из судорожной руки с окаменелыми пальцами пистолет до того, как он расстреляет всю обойму. Сталкеру это почти удалось… Его горло вдруг обвил могучий питон и дернул назад. Пистолет выскользнул из рук, упал на пол и тем дальше удалялся, чем сильней тянул назад и ломал его сержант.

- Тварь мутанская, - скрежетал Куваев и затягивал стальной зажим. Гриф вцепился в мускулистое предплечье, пытаясь ослабить хват. Он находился в таком положении, в котором не мог существенно помешать противнику, убивать себя. Гриф цеплялся за предплечья, куртку, оторвал пуговицу. Он был беспомощным и задыхался. Сержант обвил ногами и душил. Гриф хрипел, перед глазами плыли круги, они вырастали и таяли. Его взгляд замутился, потерял концентрацию, лицо побагровело.

Глухой удар и последовавшую за этим свободу Гриф не смог сразу оценить и понять. Он повалился носом в пол. От боли заслезились глаза. Тяжесть со спины съехала, стало легко дышать. Некоторое время сталкер лежал ничком, открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная на берег.

- Гриф, - услышал он испуганный шепот, - ты жив?

Тень приблизилась и остановилась рядом. Сталкер медленно повернул голову, ощущая щекой холод половой доски. Левым глазом сфокусировался на долговязой фигуре. Рядом стоял напуганный и растерянный Алексей, сжимал в руке кусок трубы с увесистым сгоном на конце. Гриф хотел сказать, что с ним все в порядке, но не смог. На первом же звуке, болезненный спазм сдавил гортань. Тогда он собрал правую руку в кулак, оттопырил большой палец. Сверху послышался вздох облегчения.

Гриф мог бы лежать, вдыхать и выдыхать воздух, наверное, вечность, так это было приятно и необычно, если бы не сержант, который мог оставаться еще живым. Сталкер тяжело встал, посмотрел на обездвиженного Куваева, огляделся. Заметил пистолет возле капитана, шагнул, поднял оружие, отщелкнул обойму, сосчитал количество патронов в магазине. Их осталось четыре, как сталкер и предполагал. Он сунул ТТ в карман, взял у Алексея трубу, подошел к бесчувственному сержанту и с размаха, словно колол дрова, ударил трубой сержанта по голове. Послышался треск, зеленое кепи промялось, через мгновение ткань намокла и почернела. Гриф нанес еще один удар, чтоб уж наверняка. Лицо при этом у него оставалось бесстрастным, как будто он и, правда, колол дрова.

От увиденного Алексея мутило, он попятился и отвернулся. Наблюдал за происходящим в полглаза, словно подглядывал. Гриф повернулся к нему, протянул трубу. Что-то хотел сказать, но болезненная гримаса искривила лицо. Он положил руку себе на горло и все же просипел: «Бери». Алексей взял. Сгон на конце трубы был бордовый и поблескивал.

Гриф ощупал карманы мертвецов. Там ничего не было.

После того, как их осталось двое, они обследовали комнаты на первом этаже. В кладовой среди прочего хлама Гриф нашел в картонной пыльной коробке целлофановый пакет с небольшим количеством сухофруктов. Он не делил находку, а высыпал весь пакет себе в карман. Затем вытаскивал по две сушеные яблочные дольки, одну отдавал Алексею, другую кидал себе в рот. Сидели на полу, вытянув ноги, привалившись спинами к облезлым шкафам. Уныние и запустение заселили этот дом, время и сырость постепенно его догладывали.

- Ты откуда такой фифелистый? - спросил Гриф, когда смог разговаривать.

- С Яваршино, - ответил Алексей, откусывая от сушеной дольки.

- Где это?

- Ну… это, я почти местный, из-под Словечно, в ста пятидесяти километрах от Чернобыля. Дворов пятнадцать осталось от двухсот. Народ там…

- А в зоне давно?

- Неделю, я уже говорил.

- И что, все еще без позывного бродишь?

- Ну да.

- Кто-нибудь под крыло взял?

- Пача.

- А-а-а, этот бухарик? Тогда понятно. Ладно, в зоне нельзя без нового имени. Душара это фигня. Армейское тупилово. Щас ченьть временное придумаем, потом само что-то прилипнет. Как твоя фамилия?

- Ну… Парасюк, - Алексей покосился на сталкера.

- Парасюк, - медленно произнес Гриф, оценивающе взглянул на Алексея, сказал, - будешь Явой.

- От Яваршина как бы? - Алексей улыбнулся.

- Да.

- Неплохо, - сказал Алексей. - Ява. У Кравчеко, ну… у соседа моцик такой был.

- Ага, - сказал Гриф, - и сигареты такие есть.

Они замолчали. Повисла тишина, было слышно только, как хрустят пересохшие яблоки