"Фантастика 2025-147". Компиляция. Книги 1-25 - Юлия Шахрай

Он говорил негромко, но так, что каждое слово ложилось с весом камня. В них не было бахвальства, но и не было растерянности, которую она пыталась вызвать. Его ответ был парадоксален. Он не отрицал наличие силы, но и не подтверждал её конкретную природу. Он перенёс акцент с “чужой” сущности на собственный выбор.

– Всё остальное, – добавил он уже тише, – всего лишь следствие.

Эти слова прозвучали как тонкая отповедь. Если она надеялась выудить признание, то получила не меньше – намёк на то, что он прекрасно понимает собственную опасность, но держит её под контролем. И что куда страшнее – он видит в этой силе лишь инструмент, а не хозяина.

Мэй Жо непроизвольно напряглась. Она привыкла чувствовать за людьми глубину, тени, скрытые намерения. Но сейчас её духовное зрение встретило ровную, бескрайнюю гладь – как будто перед ней был человек, в котором хаос и порядок сошлись в нечто совершенно неразличимое.

И именно это было самым тревожным. Если бы он растерянно оправдывался, она бы увидела слабость. Если бы он с вызовом признался – это можно было бы использовать как основу для контроля. Но Андрей оставался между крайностей, и это делало его опаснее любого фанатика или дикаря.

“Он и вправду может раздавить меня одним решением… И даже не моргнуть. И самое страшное – в его глазах не было бы ненависти, только холодный выбор.” – При этой мысли Мэй Жо внезапно ощутила, как в груди поднялась странная дрожь. Это была не только тревога, но и болезненно отчётливое осознание. Если она станет для него препятствием, он сметёт её. Если же – частью его пути… Возможно, он даже защитит.

Она вдруг поймала себя на том, что мысль пришла сама собой, без расчёта:

“Мне нужно стать для него необходимой. Той, кто всегда рядом, к кому не поднимется рука даже в ярости.”

Это чувство пугало её больше, чем всё остальное. Ведь оно не было навязанным старейшинами решением или прагматичным планом. Оно зародилось внутри, как слабая, но упорная искра. Остаться рядом с ним не ради сект, не ради власти, а ради того, чтобы его “горячая рука” никогда не поднялась на неё. Она смотрела на Андрея и вдруг поняла, что впервые за долгие века не уверена в себе.

Она выбрала момент очень осторожно. После их короткого разговора, после его сдержанного ответа, Мэй Жо не спешила – в её положении каждое движение, каждое слово должно было быть продуманным. И вот, когда напряжение в зале слегка рассеялось, она тихо сделала шаг ближе.

Внешне это выглядело просто – будто сама Богиня решила изменить положение, и подойти ближе к свету лампад… Или же обменяться обычной формальной вежливостью… Но в действительности за этим стоял целый пласт древних знаков и символов.

Она вытянула руку и положила на стол рядом с Андреем маленький нефритовый жетон – крошечный кусочек белого жада с выгравированной на нём тонкой линией-закатным узором. Этот знак использовался среди Богов и древних кланов не так уж и часто, и только в одном контексте. Он означал, что владелец жетона признаёт другого как того, кому можно доверить личную сущность. Не клятва, но знак добровольного приближения.

– В Поднебесной этот символ, может быть, уже давно забыт. – Её голос прозвучал мягко, почти случайно, словно она поясняла какой-то артефакт, который выронила из рукавов. – Но среди нас, тех, кто родом из заоблачных дворцов, он всё ещё имеет значение.

Она слегка улыбнулась, но в глазах её было напряжение. Она прекрасно понимала, что сейчас открывает часть себя. Это был жест и заботы, и проверки одновременно. Ведь этот жетон сам по себе был не магическим предметом, а скорее печатью памяти, личным узлом духовной силы. И только те, кому доверяли, могли удержать его в руках без последствий. В культуре Богов это приравнивалось к признанию близости, к тому, что ты готов хотя бы частью себя раскрыться перед другим.

Андрей замер на мгновение, и даже Цзяолин почувствовала, как воздух вокруг сгустился. Девушка рядом с ним тонко уловила смысл происходящего – её тонкие пальцы непроизвольно сжались на рукаве Андрея. Она понимала, что это не просто вежливый дар, а шаг, который связывает на куда более глубоком уровне.

Мэй Жо же сделала вид, будто поступок её естественен. Лёгкий жест, внимание, изысканная мягкость, свойственная богине. Но под маской спокойствия внутри неё бурлило беспокойство по поводу того, сможет ли он понять намёк? Примет ли этот знак? И самое главное… Не увидит ли в нём подвоха?

Для неё это был единственный путь обезопасить себя, и превратиться из возможной жертвы в того, кто нужен… В того, кто рядом… Пусть даже это будет похоже на игру.

Андрей поначалу даже не протянул руку. Он сидел неподвижно, словно каменное изваяние, и лишь взгляд его чуть сузился. Внутри всё сжалось. В этом знаке, слишком древнем, чтобы быть “простым жестом внимания”, чувствовался подвох.

Он сразу вспомнил, что подобные вещи никогда не бывают случайными – слишком тонкая игра, слишком глубокая символика. Принять – значит связаться с ней, пусть даже на малейшем уровне. Отвергнуть – значит оскорбить богиню, что явно вызовет лишние подозрения.

Поэтому он решил… Не решать. Оставил жетон лежать на столе, никак не отреагировав. Пусть тишина тянется. Пусть будет казаться, что он равнодушен.

Но в этот момент внутри него отозвалась Цзяолин. Её голос прозвучал спокойно, но с ноткой твёрдости, которой раньше за ней редко водилось:

– Ты слишком осторожен, Андрей. Я чувствую, что в этом нет ловушки. Жетон действительно её личный. Она отдала часть своей сути. А это значит, что сама теперь связана с тобой, хочешь ты того или нет.

Андрей нахмурился.

– И что мне с этим делать? Поддаться её игре?

Цзяолин помолчала, словно перебирая все варианты. Потом сказала тихо, но уверенно:

– Вспомни, что ты сказал мне, когда мы нашли кровь древнего зверя. “Добровольно отданное всегда сильнее вырванного силой”. Кровь рождённого Богом – редкость. А её знак – это путь к тому, чтобы вплести её в наше Дао, привязать к себе. Не рабством, но узами, которые она сама признала. Ты можешь использовать это. Если пойдёшь осторожно.

Эти слова задели Андрея. Он снова посмотрел на жетон, на белый нефрит, в котором едва заметно мерцали прожилки Божественного света. Это было похоже на кровь, сжатую до кристалла. Добровольный дар.

– Ты хочешь сказать… Что, если она сама ищет приближения, мы можем это закрепить?