"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18 - Вадим Бурденя

— Я не эталон лучшего владыки, конечно, но хуже смерти? — скептически хмыкнул я.

— Учитывая, что ты сделал с тем монастырём целительниц в собственных владениях, пожалуй, да. — уверенно кивнул владыка Ренегона без тени сомнений.

Я прищурился, не отвечая. Он не может знать, это блеф, рядом не было людей…

— Конечно, рядом не было людей, я просто послал группу мастеров читать память стихий после твоих поездок. — подтвердил мои мысли Этериас. — Хотел узнать больше о будущем противнике, посмотреть, как ты сражаешься с чудовищами. Надо сказать, узнал больше чем хотел, это определённо.

Я надел шлем, не став комментировать подобное заявление.

— Вы готовы умереть? — спросил я.

Но прежде чем мне ответили, над плато разнёсся звук рога… Из-за ближайшего холма показался серебристый стяг, на котором стоял рыцарь в полных латах, опирающийся на меч…

Тот самый рыцарь, которого когда-то показывал мне древний магистр ордена странников.

Их было немного, на фоне наших армий. Около тысячи рыцарей и несколько тысяч солдат. Но они уверенно, без тени сомнения, заняли позицию между нашими армиями. От рыцарей отделилась одна одинокая фигура: и я узнал доспехи, что она носила. Именно эти латы носил сэр Кадоган, явившись под мою душу: вполне возможно, лучшие доспехи в королевствах, из чистой белой стали… Новый магистр.

У меня были плохие предчувствия. После покушения я написал в орден гневное письмо, где высказал всё, что думал о подобном подлом нападении от братьев по ордену, и закончил его словами: увидимся на поле битвы… Ну, по крайней мере, не придётся выискивать их по всем королевствам.

Магистр ордена быстрым шагом дошёл до нас, и снял шлем. Не слишком знакомое лицо… Хотя подождите, кажется, он был одним из рыцарей на том совете, где меня допрашивали!

— Магистр. — вежливо склонил голову я. — Рад, что мы можем решить все разногласия здесь и сейчас, без этих подлых ударов в спину.

Первосвященник и король с любопытством посмотрели на рыцаря. Магистр болезненно сморщился, отведя взгляд. Но затем неожиданно твёрдо посмотрел на меня и внезапно встал передо мной на колено.

— Король Горд. — гулко произнес рыцарь. — Подобному злодеянию тех рыцарей нет прощения. Воистину, скверные дела творятся в королевствах, если даже лучшие из нас позволяют себе подобное. Но клянусь, ни я, ни остальные члены ордена к этому непричастны. И мы явились сюда, не для того чтобы сражаться с тобой: напротив, наши клинки к твоим услугам, брат. Если только твоя воля будет на то, чтобы принять и простить нас.

Я выдержал драматичную паузу, лихорадочно размышляя. А затем ответил, почтительно склонив голову:

— Встань, брат. Равные не стоят перед друг-другом на коленях. Это честь для меня — иметь орден на своей стороне!

Магистр невозмутимо поднялся, как будто и не ожидал иного. А затем перевёл взгляд на короля с иерархом. На лидеров альянса было невероятно приятно смотреть: лицо главы церкви выражало неподдельную, детскую обиду, а король выглядел так, словно съел ведро лимонов, запивая это самой отборной северной кислятиной.

— Но… Но почему! — с обидой закричал Этериас. — Он же злодей, мерзавец, убийца невинных! Вы должны быть на нашей стороне!

Рыцарь надел на себя шлем и угрюмо посмотрел на главу церкви.

— Злодей, мерзавец, и убийца невинных, говоришь? — мрачно повторил слова волшебника магистр. — Прямо как мастер Гастон, твой первый советник и правая рука короля Ренегона. И что-то я не слышал, чтобы его хотя бы сняли с поста за то, что он сделал…

— Гастон не… — заикнулся было Кормир II.

— Молчать! — рявкнул рыцарь, заставляя короля заткнуться. — Я лично видел, что он сделал. Лично хоронил тела своих братьев, погибших от его мерзкой волшбы! Лично сражался на улицах с тварями, что восстали из мёртвых благодаря его нечестивому искусству! В жизни не встречал ничего отвратительней! Вам меня не обмануть, мерзавцы, как бы вы не старались! Вы начали эту войну и погрузили королевства в хаос и разруху! Сколько людей будет жить впроголодь из-за сбора этой армии, скажите мне? А мой брат по ордену дал нам слово, что никогда не атакует первым! И вам ещё хватает наглости называть его злодеем?!?

Мне даже стало немного неловко, учитывая, что где-то под землёй ждали команды мои немертвые легионы…

Король Ренегона всерьёз помрачнел, оценивающем взглядом окидывая небольшое войско странников. Прикидывал потери, вероятно. А вот на первосвященника стало просто больно смотреть. И, к полнейшей неожиданности для всех присутствующих, он просто бухнулся на колени!

— Молю тебя, рыцарь, оставь эту затею. — глухо произнёс Этериас, с мольбой глядя на рыцаря. — Клянусь Отцом, всё это один большой обман, которым тебя вынудили сражаться на стороне зла. Паутина лжи окутывает всех нас, разрастаясь, словно лианы, и этому нет конца и края. Не совершай этой страшной ошибки, не губи своих людей! Что я должен сделать, чтобы доказать тебе, что этот человек — лжец и обманщик?!?

Магистр оценивающим взглядом окинул священника.

— Ты клянёшься именем нашего создателя… — протянул он. — позови его, верховный иерарх. Яви нам своего господина, последний из рук бога. Я был на страже вокруг храма на прошлых конклавах, и я еще помню это чувство… Он рассудит нас, где ложь, а где истина.

— Я не могу. — мрачно ответил верховный иерарх. — Отец не отвечает на мой зов и на мои молитвы.

В позе рыцарь можно было прочитать явное разочарование. Но, похоже, дураком новоявленный магистр отнюдь не был: и потому он предложил гениальный, на мой взгляд, вариант.

— Тогда сдавайся. Прикажи всей вашей армии сдаться в плен. Думаю, брат Горд не окажется достойно принять пленных. — простодушно хмыкнул магистр. — Докажи, что для тебя важны чужие жизни. А затем мы вместе с братьями выступим арбитрами и разберёмся, кто здесь лжёт, а кто говорит правду.

На лице Этериас отразилась мучительная борьба. Несомненно, он твёрдо знал, что честное разбирательство выведет меня на чистую воду… Но был достаточно умён, чтобы понимать, что я никогда не дам ему произойти.

— Я не могу позволить этому произойти. — с трудом выдавил из себя священник. — Он не позволит правде выйти на свет. Но… Я могу убить себя, чтобы доказать, что правда на нашей стороне. Если я сделаю это здесь и сейчас,