Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

У меня вырвался вздох. Клятва была составлена как по какому-то пособию для общения с исчадиями бездны или по юридическому справочнику, что, в общем, то же. «Не имел намерения совершить преступление» – не значит «не совершал преступления», а кроме аксонского народа есть ещё десятки, если не сотни государств и народностей. Разумеется, такое лукавство, пусть и в мелочах, мне не нравилось. Но если рассуждать логически… Искусные недомолвки происходят не от желания обмануть собеседника – прямая ложь гораздо более эффективна, особенно если лжец умелый. Скорее, это уступка собственной совести; когда человек умалчивает о чём-либо и в ответ на прямой вопрос обходится туманными рассуждениями, допускающими двоякое толкование, он словно бы успокаивает себя – раз нет откровенной лжи, нет и преступления, и совесть его чиста. Причём срабатывает это лишь с честным собеседником, ищущим лучшее в каждом человеке – ведь такой же коварный интриган, жонглёр словами будет всегда настороже и станет искать двойное дно в самой обыденной фразе.

Так что можно считать, что мистер Бьянки сделал мне комплимент сейчас.

– Думаю, вы правы, – ответила я гувернёру, вынырнув из путанных своих мыслей. – Мисс Купер обозналась. Тем более что у неё действительно есть повод недолюбливать романцев… Возвращайтесь к занятиям, мистер Бьянки, и выбросьте этот досадный инцидент из головы. Со всеми претензиями мисс Купер я разберусь сама.

Во взгляде мистера Бьянки промелькнула странная тень.

– Благодарю вас, леди Виржиния. Однако… не сочтите за дерзость… я прошу вас – будьте осторожнее. Эта дама показалась мне готовой пойти на крайности.

Я рассеянно переложила часть писем из одной стопки в другую – совершенно бессмысленное действие.

– Что заставляет вас так думать, мистер Бьянки? Вы что-то знаете о мисс Купер? Возможно, слышали, когда работали в предыдущем месте?

– Я бы скорее назвал это дурным предчувствием, – мрачно откликнулся гувернёр и, кажется, на сей раз не солгал ни на гран.

Мистер Бьянки вернулся в свою комнату, чтобы подготовиться к уроку с Лиамом. Я некоторое время приводила в порядок мысли за рутинными делами – сортировкой писем, ответами на предварительные заказы мест в кофейне… Даже юридические документы трогать не стала – не в таком беспокойном состоянии. Чуть позже в кабинет постучалась Юджиния с новой порцией писем. Пока я разбирала их, она стояла рядом, переминаясь с ноги на ногу, и то и дело прикусывая губу.

– Ты что-то хочешь сказать мне, Юджи?

Она залилась помидорным румянцем и, по обыкновению, спряталась за книксеном.

– Не знаю… важно это или нет… Просто когда я относила книгу в библиотеку, ну, ту книгу, «О правах дворянина»… Там закладка была переставлена. И… я очень извиняюсь… я посмотрела, куда она переставлена.

Я отложила письмо и поощрительно подняла бровь:

– И куда же, Юджи?

– На главу о похоронах, – пролепетала она, совершенно теряя уверенность. – Точнее, про то, в каких случаях леди положено носить траур…

По спине у меня пробежал холодок. Я безразлично улыбнулась, не подавая виду, что слова Юджинии произвели на меня впечатление, вскрыла очередной конверт и заметила:

– Что ж, у мисс Купер весьма эксцентричное чувство юмора. А чувство меры отсутствует напрочь. Не воспринимай это всерьёз, Юджиния. Каждый второй нежелательный гость, коему приносят «Права», считает своим долгом оригинально пошутить в ответ. Дядя Клэр, к примеру, предпочитает мучить меня главой о том, как настоящая леди должна выбирать супруга, если родители не выбрали ей такового. Немногим более остроумная шутка, по моему мнению… А сейчас иди и скажи мистеру Маноле, чтобы через полчаса он приготовил автомобиль. Я собираюсь отправиться в «Старое гнездо».

Юджиния, заметно воспрянувшая духом, пискнула что-то вроде «сию секунду, леди», и умчалась с неподобающей моему будущему секретарю – учитывая способности девочки, это становилось всё более вероятным – поспешностью.

Я же отложила все документы и целых четверть часа сидела неподвижно, уставившись в противоположную стену.

Дышать отчего-то было тяжело.

Откровенно признаться, я опасалась, что после сегодняшней ночи мне будет неловко находиться в обществе Лайзо. Но, увидев его около машины – беспечного, как всегда, в любимом «лётчицком» свитере цвета небелёной шерсти – выдохнула с облегчением. Лайзо нисколько не изменился; так с чего бы меняться нашим отношениям и мне самой?

Впрочем, обходить произошедшее деликатным молчанием я также не собиралась.

– Наверное, мне следует поблагодарить вас за спасение жизни.

Лайзо откликнулся не сразу, точно сомневался, обойтись ли простой формальностью, дабы сгладить возможную неловкость, или ответить смутительно, но честно.

– Вы уже отблагодарили меня более щедро, чем я мог надеяться, – произнёс он наконец без обычного своего наигранно-просторечного говорка. – Хотя я был бы счастлив уже тем, что вы целы и невредимы.

Мне хотелось сказать, что трагическое амплуа ему не идёт, но не стала; похоже, Лайзо говорил от чистого сердца. Вместо этого я призвала на помощь холодную рассудочность и произнесла, точно сомневаясь:

– Счастливая случайность, что вы сумели угадать, что я в беде… или не случайность?

Он неожиданно усмехнулся:

– Был бы рад сказать, что почувствовал неладное и поспешил спасти вас, но ничего подобного, к сожалению. Я проснулся посреди ночи оттого, что услышал, как кто-то пытается вскрыть заднюю дверь… – Лайзо запнулся. – Уж такие вещи я чую, поверьте. Особенно когда лезет чужой. Словом, я проснулся и решил поглядеть, кто это там в двери скребётся. Выбрался через окно, обошёл особняк, встал за спиной у незваного гостя и спросил вежливо, чего ему надо. А он – бежать. Я за ним. Схватил его за рукав, смотрю – ба, старый знакомец, «Джим» из парка! Хотел я его спеленать да посадить в гараж до утра, а там пусть бы Эллис разбирался, да у этого паршивца нож оказался. А я, как назло, и обуться-то не успел, об остальном не говоря. И ладно бы Джим-Освальд толком драться бы не умел, а он неплох оказался…

– Вы не ранены? – перебила я Лайзо. Надо же, Освальд Ривс пытался залезть ко мне в особняк… Да ещё с оружием. Получается, арестовать его Эллис не смог? Ох, не зря мистер Бьянки говорил о плохих предчувствиях.

– Я-то? – с лёгкой обидой переспросил Лайзо. – Чтоб меня да такой сопляк ранил? Это ему надо ещё десять лет учиться ножом вертеть, а потом десять лет по улицам драться. Он отмахнулся, заставил меня выпустить его, через забор перевалился – и по переулку дёру дал. А я решил