"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18 - Вадим Бурденя

Просто это займёт время. И сил потребует много, а они у меня не бесконечные, как бы не хотелось обратного. Я уже догадался, на это и рассчитывают враги: взять меня измором. Все эти ловушки, отказ предельно честного иерарха от дуэли, бросок в бой всех сил… Они исходили из изначально неверного предположения, что меня возможно измотать.

Чисто технически, конечно, это не было невозможным. Если бросать в бой что-то вроде големов, не имеющих в себе жизни, и только их. Но даже так, скорее всего, это сработало бы плохо: я всё ещё мог приносить себя в жертву вновь и вновь.

Но попытаться закидать трупами мастера смерти? О, хотел бы я видеть глаза тех магов, что поймут эту ошибку, читая об этой битве в учебниках истории… Конечно, они не могли знать: но всё же это вызывало у меня самое настоящее веселье.

Возможно, они смогли бы измотать обычного магистра смерти моего уровня таким образом, всё же, не так-то просто пропустить через себя целый океан и остаться в живых. Но с опытным и могучим личом такой фокус уже бы не прошёл, а с бессмертным — и подавно.

Мастеру смерти нет равных на поле боя. Я утоплю их всех в океане смерти, рождённом, когда падёт их собственная армия.

Проблемы с ловким старикашкой это не решало, впрочем. Но, к несчастью, для мага ветра, я действительно хорошо подготовился к этой битве…

У меня было время на эксперименты и подготовку во время перемирия. И что не менее важно, я мог обдумать и тщательно проанализировать собственные слабости.

Дистанция — естественная слабость магов Тиала. Я частично мог решить эту проблему поднятием нежити, однако создавать долговременные конструкты, способные сами по себе пролететь многие мили, не умел ни я, ни мастера королевств. Даже мастеров ветра я достал на пределе сил, принеся себя в жертву… А ведь это была всего миля.

Мастера Ренегона решали эту проблему, объединяя силы в круг, где каждый брал ближайший участок. Но даже так я мог потягаться с ними в большинстве случаев: так что здесь больших проблем не было.

Гораздо больше слабостью являлась скорость, что превосходно демонстрировал мастер Фелиус.

Под скорлупой своих потрёпанных доспехов находилось пусть бессмертное и изуродованное страшным предсмертным ритуалом тело, но это всё же было тело человека.

Мысль не имела своих пределов, но тело всё ещё служило мне проводником. Я мог творить чудовищные по мощи удары и укутывать себя почти непробиваемым покровом в доли секунды, конечно: равных мне в практике искусства смерти, безусловно, не было.

Проблема была в том, что опытные мастера Тиала могли то же самое. Но вдобавок к этому они могли применять искусство жизни, ускоряя себя, подобно опытным мастерам жизни из числа воинов и королям, накачанным силой жизни под завязку.

Пусть я создам щит за долю секунды, опытный мастер магии может создать за неё же десяток ударов, разогнав восприятие. И выручала меня в таком случае только превосходящая во много раз их силы личная мощь: и то не всегда, как показывала практика…

Чтобы решить эту проблему, я изобрёл транс смерти. Особая техника на стыке ментальных техник дракона и магии смерти. В отличие от искусства жизни, здесь действовал иной принцип: фактически, я просто умерщвлял часть своего сознания, отрезая всё лишнее, сосредотачиваясь только на битве, что позволяло действовать намного быстрее…

Обычных людей, правда, такой подход быстро убивал, хотя и увеличивал скорость реакции многократно. Подозреваю, даже опытный мастер смерти быстро сжёг бы свои мозги, пользуясь подобной техникой.

Однако Улос и Элдрих её освоили и смогли пользоваться. После него я однозначно признал транс смерти подходящим приёмом.

Мастера ветра уклонился от очередной росссыпи дымчатых чёрных полос, и я усилием воли направил импульс смерти в собственный мозг, отрезая лишнее. Время слегка замедлило свой бег…

Фелиус, безусловно, был одним из лучших, если не лучшим мастером ветра в королевства. Он легко уклонялся от любой направленной на него массированной атаки. Поэтому я просто создал два фронта атаки, ускорив восприятие… Коротышка, находящийся в воздухе, резко рванулся вниз, уходя от обоих атак, но в этот самый момент молнии смерти разорвали землю совсем рядом…

Почерневшее тело упало на землю, несколько раз перекувыркнулось и затихло.

Я неспешно подошёл к нему. А затем вонзил в него руку, хватая мёртвой хваткой свежую душу, к которой заботливо привязал несколько незримых цепей.

Что ни говори, обращению с душами своих жертв демон учил меня хорошо.

— Как… Что происходит? — непонимающе озирался дезориентированный полупрозрачный старикашка, дёргаясь в моей руке.

— Ты правда думаешь, что я тебе отвечу? — хмыкнул я.

— Ты… Отпусти меня… Я должен уйти… Я чувствую.

— О нет нет нет… — покачал головой я. — Твоё место здесь. И оно будет здесь ещё очень, очень долгое время.

А затем я просто безжалостно вонзил к душу нити смерти, пронзая её насквозь, и принялся грубо, не особо церемонясь, привязывать её к земле, ориентируясь на изуродованное тело. Силы я вложил щедро: лет сто привязка должна продержаться, а там можно и навестить старика.

Крик души мёртвого мастера ветра был ужасен: пронзительный, раздирающий барабанные перепонки и вызывающий мощную ударную волну вопль. Призрак Фелиуса задёргался, мерцая и пытаясь вырваться: но тщетно. А затем просто лопнул, теряя духовную оболочку: но, к несчастью для него, это был отнюдь не конец.

— Мастер Фелиус выглядит слегка неприглядно теперь, но не волнуйтесь, он вполне может наблюдать за нами. — развёл я руками, громко обращаясь к армии.

По рядам солдат пробежала рябь: но ответить не решился никто.

— Сдавайтесь. Или сражайтесь. Исход будет один — Ренегон падёт.

Я говорил не слишком громко, но ветер разнёс мои слова всем вокруг: подчинённая душа мастера ветра исполнила приказ… Искалеченная, измученная, она не была способна на серьёзную магию: однако этот эксперимент показал мне, что, сковав и подчинив дух владеющего магией существа, оно может сохранить часть способностей в виде высшей нежити. Очередной шаг вперёд… Интересно, осознали ли до конца те волшебники, что стояли вокруг меня, в рядах огромной армии, какие именно возможности им были продемонстрированы? Какое невероятное могущество рождалось здесь и сейчас?

Но нет, они не понимали. Медленно, неуверенно, кольцо начало смыкаться: армия пошла в атаку, стремя навалится на меня единым