Фантастика 2025-39 - Екатерина Аникина

— А скольких он… Как много людей, то есть отростков, сейчас в его пси-сети?

— Гуннар утверждал, что около пятисот. Больше Медуза не может включить в себя, слишком сложными и запутанными становятся связи.

— И что он делает в России? Ведь он американец.

— Я тоже задал этот вопрос, но Гуннар знал только то, что Медуза появился здесь еще во времена СССР.

— При тогдашнем строе, наверное, здесь ему было легче? — предположил Стас. — Может, он хотел получить власть в стране? Для начала захватить какую-то службу, министерство, а потом стать президентом, то есть генеральным секретарем? А Политбюро состояло бы из его отростков.

Егерь уставился в лобовое стекло.

— Гуннар упоминал, что иногда при попытке включить в себя особенно сильное сознание, то есть сознание-лидер, Медуза может сломать его, — задумчиво произнес он. — Уничтожить вместо того, чтобы подчинить. Те смерти… После Брежнева довольно быстро умер Андропов, потом — Черненко.

— Он хотел захватить весь Союз, но что-то не получилось.

Отправив «беретту» обратно в кобуру, охотник взялся за ключ зажигания, торчащий из замка.

— Слишком много говорим. Пора начинать.

— Последний вопрос. Курьер, этот Васяня, изменился в Москве, а до того был обычным. Что это означает?

— Связь между отростками и ядром крепче на небольших расстояниях, — ответил Егерь, заводя мотор. — Если отросток удаляется далеко от ядра, связь утончается. Вроде бы не теряется совсем, но становится очень слабой, и отросток начинает действовать почти как самостоятельная личность. Хотя внедренные Медузой императивы все равно постоянно влияют на него.

— Но какой человек, вырвавшись из пси-сети, по доброй воли снова вернется в нее?

— А чем сеть, то есть «пси-система», отличается от обычной системы?

— Какой еще обычной системы? — не понял Стас.

— Корпорации, фирмы, государства… Офисные работники, как их называют… планктон? Все эти менеджеры, администраторы, чиновники и прочие. Они уже сейчас часть корпоративного сознания, отростки бизнеса или бюрократии, их желания подчинены системе по восемь часов в день.

— Нет, они свободнее…

— С чего ты взял? Все эти… — Егерь пожевал губами и заключил: —…муравьи. Человеческие насекомые, мошкара в стае. Они такие же, как отростки Медузы, так же зависимы, подчинены. Они не хотят выходить из системы, то есть из ее узлов. Зачем? В ней спокойнее, комфортнее. Безопаснее. Я сам большую часть жизни служил в такой, знаю. Ну и зачем отросткам сбегать от Медузы, даже если появится возможность? Наоборот, они хотят побыстрее вернуться в сеть.

Стас неуверенно повел рукой в воздухе.

— Хочешь сказать… Ну, вроде как Форт просто довел тенденции современного общества до идеала?

— Я хочу сказать, что нам пора ехать. Ты все помнишь? Где оружие? Хорошо, бери его.

Стас поднял с «торпеды» пистолет, а с заднего сиденья — трубку одноразовой «Мухи».

— «Беретту» — пока в кобуру, иначе будет неудобно. И не пристегивайся — не сможешь нормально высунуться.

— Это я понимаю, — проворчал Стас.

— Повторяю еще раз: «Муху» надо выставить из салона целиком. Открываешь заднюю крышку, раздвигаешь трубу, поворачиваешь предохранительную стойку вниз и отпускаешь. Направляешь трубу на цель, давишь на спусковой рычаг — выстрел. Сразу назад в кабину, рот приоткрыть, глаза можешь зажмурить.

Егерь пристегнулся и, включив фары, поехал к воротам. Стас поглядел на «калаш», лежащий между сиденьями, потом на «Муху» справа под дверцей.

Друг за другом охранники вышли из будки на звук мотора.

— И помни, — сказал Егерь, — это не люди, а отростки. Просто узлы пси-сети, у них нет своей воли и чувств.

Последнее слово он произнес, опуская стекло. Высокий охранник наклонился. Даже тусклый свет, льющийся из будки, не скрывал его бледности. Взгляд охранника был устремлен в лицо водителя «Нивы» — но не в глаза, а в переносицу и потому казался отстраненным и расфокусированным.

Губы разомкнулись, но охранник не успел ничего сказать: Егерь поднял пистолет и почти в упор выстрелил ему в лоб, а потом — в голову второго, стоящего сзади.

Вдавил педаль газа. Завизжали скаты. «Нива» с форсированным двигателем, переломив шлагбаум, как спичку, понеслась через широкий двор. На стоянке было несколько иномарок, дальше — две ступени, крыльцо полукругом и черные стеклянные двери входа.

За ними что-то вспыхнуло, но не в реальном мире — в ментальном пространстве. Два… три… четыре сознания.

— Внизу их четверо! — крикнул Стас.

— Приготовься!

Егерь затормозил, машина дернулась, пару раз качнулась. Когда она вкатилась по ступеням, Стаса бросило вперед, потом вдавило в спинку сиденья.

— Стреляй!

Крик Егеря запоздал — он уже высунулся из автомобиля, положив «Муху» на плечо.

Бабахнуло так, что зазвенело в ушах. Он бросил трубу, упал на сиденье и зажмурился. Взрыв тугой волной ударил по ушам. «Нива» рванулась дальше. Бронированный капот врезался в поврежденную дверь, и машина влетела в просторный холл.

Впереди стояла длинная мраморная стойка, за ней на стене висели мониторы. Справа и слева от затормозившей машины были кресла и столики, пол поблескивал в свете тусклых ламп. По сторонам — просторные лестницы, возле той, что слева, — двери лифтов.

Кто-то мелькнул, пригибаясь, за стойкой; со стороны лифтов раздались выстрелы. Егерь крикнул:

— Пригнись! Не лезь, пока не скажу!

С дробным стуком через лобовое стекло протянулась цепочка белых крошащихся воронок. Стас сполз с сиденья, съежился под «торпедой». Егерь, стреляя, распахнул дверцу и вывалился наружу. Зацокали гильзы о пол.

Стас впервые был в настоящем бою. Только в выдуманных историях, книгах, фильмах и компьютерных играх новички ведут себя отважно, дерзко и умело, а в реальных боевых столкновениях те, кто не прошел специальную подготовку, гибнут первыми.

Грохнула граната. «Калашников» смолк и застучал опять — уже в стороне, ближе к лифтам. Глухой частый стук донесся от стойки. Не выпрямляясь, Стас нащупал «беретту», потянул из кобуры. Адреналин бушевал в организме, его трясло, в ушах звенело, и яркие, неприятно-болезненные круги расплывались, выворачивались наизнанку перед глазами.

Долетел крик Егеря, но что он хочет, понять было невозможно. Машина мелко закачалась, грохот наполнил ее — пули ударили в капот. Стас приподнял голову, сжимая «беретту» обеими руками. Снова взорвалась граната — теперь впереди, у стойки. В памяти всплыл эпизод из давно забытого фильма: мужик наставил пистолет на другого мужика, с ножом, пытается выстрелить… а оружие-то на предохранителе. И пока жалкий неудачник сдвигает рычажок, враг втыкает нож прямо ему в горло.

Сглотнув, Стас снял «беретту» с предохранителя. Опять закричал Егерь. Выстрелы смолкли, и в наступившей тишине донеслось: «…торожно!»

Дверца распахнулась. Прямо над Стасом возникла женщина в деловом костюме: жакетка, юбка до колен,