Фантастика 2025-39 - Екатерина Аникина

Васяня неподвижно глядел ему в переносицу.

В Москве курьер стал другим, причем переменился резко. Всю дорогу он болтал, немного снисходительно задавал вопросы, на которые Егерь отвечал скупо и односложно, а в городе вдруг замолчал. Движения, до того расхлябанные, вялые, стали четкими и скупыми, глаза перестали бегать, в них появилось что-то нездоровое и пугающее. Егерь понял: Васяня вошел в фазу отростка. Это слово упомянул Гуннар незадолго до смерти.

— Явочная квартира, — почти не размыкая губ, произнес Васяня. Кровь отлила от его лица еще в машине, он был бледен, губы побелели. А еще этот взгляд в верхнюю часть переносицы… Егерь был знаком с этим приемом: если хочешь, чтобы собеседник думал, будто ты ничего не скрываешь и в разговоре честно глядишь в лицо, но если при этом ты не желаешь выдавать своих чувств, смотри именно так. Это производит впечатление, будто ты открыто глядишь собеседнику в глаза.

Было и кое-что еще. Егерь даже не сразу смог сообразить, в чем дело — взгляд курьера расфокусировался, стал отрешенным, и это производило гнетущее впечатление.

— Кто останавливается в этой квартире? — спросил охотник.

— Иногородние. Когда надо сделать дело в Москве.

Речь тоже изменилась, стала отрывистой. Егерь припомнил Холостого, как называли одного московского охотника, которому они с Величко как-то помогали вычислить и стереть одержимую в Чертаново. Холостой вел себя похоже, тоже говорил рублеными фразами, даже интонациями Васяня напоминал его, и глядел тот охотник так же.

— Жди, — приказал курьер. — Я доложу. Вернусь быстро.

— Харчи здесь имеются? — Егерь направился на кухню.

Васяня не ответил. Открыл дверь и уже с лестницы спросил:

— Этот не очнется?

— Не должен, вторую таблетку ему недавно дал.

Хлопнула входная дверь, щелкнул замок, и Егерь сразу вернулся в комнату. Стас сел на кровати.

— За ним, — скомандовал охотник, направляясь к двери. — Тихо, слушай меня и делай, что скажу.

Вскочив, Стас поспешил следом. На гвозде возле двери висел ключ. Сорвав его, Егерь вслушался. Шаги, приглушенно доносящиеся с лестницы, смолкли. Квартира находилась на третьем этаже старой пятиэтажки на окраине города. Лифта в подъезде не было.

Когда внизу тихо стукнуло, Егерь раскрыл дверь; они вышли, заперли квартиру и поспешили вниз.

Фуру курьер поставил в замусоренном скверике на краю двора. Когда Егерь осторожно выглянул, к арке ведущего на улицу проезда катила поцарапанная синяя «Вольво» с Васяней за рулем.

— На улицу! — скомандовал Егерь, дождавшись, когда машина исчезла в арке.

Это была самая ненадежная часть плана, но им повезло — почти сразу поймали такси, и азиатского вида водитель согласился следовать за синей «Вольво», запросив за это две тысячи рублей.

Он покатил, весело насвистывая восточный мотив, вслед за машиной курьера, не вплотную, но и не далеко. Вечерний час пик заканчивался — это оказалось на руку. Машин было слишком много, чтобы Васяня мог рвануть с места в карьер, но и слишком мало, чтобы они мешали следовать за ним. А заметить слежку при таком движении было нелегко.

Проехав три квартала, свернули, потом еще дважды.

— До сих пор окраина города, — тихо сказал сидящий сзади Стас в затылок Егерю. — Но этот район поприличнее.

Дар без подпитки от аномального места ослаб, но все же он служил Стасу лучше, чем до Зоны отчуждения. То ли сказались тренировки, то ли его способности усилились… Каждые две-три минуты, будто порывом ветра — клуб дыма, до него доносило настроение или намерение человека, находящегося рядом, то есть чаще всего — Егеря. Тот всегда был угрюм и целеустремлен. Желание убивать постоянно владело охотником, но оно было направлено не на Стаса, а на кого-то другого. Или уж скорее — на нечто иное, чей образ в сознании Егеря был совсем тусклым, расплывчатым, потому что он никогда не видел это «нечто» воочию. Вроде большого чернильного пятна со множеством завитушек и брызг вокруг.

Это нечто — Медузу, как понял Стас, — Егерь и хотел стереть.

«Вольво» снова повернула.

— Вот оно! — выдохнул Егерь, впервые проявляя другую эмоцию, помимо мрачной решимости, — сдержанную радость.

Справа вдоль дороги выстроились магазины и жилые дома, слева, была высокая бетонная ограда, впереди в ней виднелся проезд, перекрытый шлагбаумом, и будка охраны. Над оградой высилось офисное здание, квадратная башня сплошь из черного стекла, с высокой решетчатой антенной на крыше и вышкой, к которой крепились три направленные в разные стороны «тарелки».

У шлагбаума дежурили двое в камуфляже. Один шагнул к «Вольво», и стекло со стороны водителя опустилось. Такси по команде Егеря притормозило в сотне метров от машины Васяни. Азиат насвистывал, пассажиры подались вперед, глядя сквозь грязноватое лобовое стекло. Егерь, не глядя, ткнул пальцем в кнопку омывателя.

— Э! — крякнул водила.

Прозрачные струйки прыснули, скрипнули «дворники», и видно стало лучше. Водитель, поправив кепку, откинулся назад и с недовольным видом бросил в рот жвачку.

Шлагбаум поднялся, «Вольво» скрылась из вида.

— Пройдись, — велел Егерь.

— Я? — удивился Стас. — У них может быть моя фотография.

— Ты, Мустафа, — пройдись туда.

— Я не Мустафа, я Адын! — возмутился азиат.

— «Адын», «вдваём» — неважно. Пройдись, погляди, что написано. Видишь, табличка возле проезда? И во двор загляни, что там.

— Чтоб ты моя машина угнал?!

— С ключами иди.

— Четыре штуки с тебя, да?

— Три, — отрезал Егерь. — По этой стороне, до угла. Свернешь за дом, назад дворами, чтоб перед охраной не маячить, и сюда. На все — пять минут, не больше. Ну!

— А ты не нукай, да! — Водила раздраженно полез наружу, выдернув ключи из замка зажигания.

— Только не пялься, осторожно туда посматривай, — напутствовал Егерь.

На все про все Адыну понадобилось семь минут. Вернувшись, он сразу потребовал деньги, и Егерь дал ему две тысячи.

— Три договорылис!

— Сейчас остальное получишь. Рассказывай.

— Может, у тебя денег больше нет, да?

Егерь достал две пятисотенные купюры и пошуршал ими, зажав между большим и указательным пальцами.

— Говори, Мустафа.

— Адын я! Там написан «нэ-психа-тех», — поведал водитель.

— Чего? — удивился Стас. — Не-психо?..

— Не! Слушай: «Н-И-И», а под ним — «психотэх». Какой «нии» такой… И еще маленький буквы, но я не разглядел.

— А во дворе за воротами что?

— Открытый двор, большой, да. Асфальт белым расчэрчен. Машин стоят, дорогие машин, но мало. Вечер же, разъехалыс все, а?

— Что на первом этаже видно? — спросил Егерь.

— Стекло видно. Дверь стеклянный, черный. Ничего не видно болше.

— Будка еще есть внутри? Охрана?

— Нэт, — покачал головой Адын, нервничая все больше. — Нэ видел, да. Слушай, уйди уже!

Стас окинул взглядом многоэтажку. Не видно, горит где-то свет или