Фантастика 2025-147 - Юлия Шахрай

В течение часа в зал собрались все, кто имел право сесть на резные каменные кресла, вырезанные ещё при основателе рода. Каждый принёс с собой мрачное лицо и тяжёлое сердце. В воздухе стояла тишина, в которой звенел только страх. Ведь теперь даже этот зал, украшенный штандартами и табличками с именами предков, казался теперь не опорой рода, а свидетелем их унижения. Ведь именно здесь на табличках уже начали проступать новые знаки – имя Андрея, сияющее тонкой золотой вязью, как будто оно было вписано в историю изначально.

Когда все собрались Чхон Ёнгджу решительно поднялся со своего кресла. Его спина оставалась прямой, но глаза выдавали усталость. Он долго смотрел на таблички с предками, и только потом заговорил:

– Вы все и всё видели. Я не стану отрицать очевидное. Сила, что сейчас стоит над нами, переплела наши судьбы с именем чужака. Да, для нас это удар. Но разве мы впервые сталкиваемся с тем, что мир рушит наши привычные стены?

При этих словах Старейшины вздрогнули. Он не отрицал, не пытался скрыть, а прямо признал всё то, что происходит. Затем его голос стал холоднее:

– Но одно знайте. Дом Чхон не падёт, пока мы сами не признаем себя рабами. Судьба переплела наши линии с Андреем? Хорошо. Но это значит лишь одно. Что мы теперь связаны с ним не как пленники, а как партнёры. Мы должны сделать так, чтобы весь мир видел, что род Чхон не потерял лица, а сумел сохранить достоинство даже в новом порядке.

Он нарочно выбрал слово “партнёрство”, хотя сейчас и сам уже прекрасно понимал, что на самом деле это была прямая зависимость. Но для слуха старейшин это звучало как мост между прошлым и будущим. Некоторые из них коротко и задумчиво кивнули, словно ухватившись за соломинку. Другие – сжали кулаки, чувствуя, что князь играет словами. Но никто не осмелился возразить. Ведь в глубине души каждый ощущал то же самое. Именно то, что сейчас в Поднебесной просто нет той силы, которая может отменить всё то, что уже вплелось в хроники. Один старейшина, седой и слабеющий, даже тихо прошептал:

– Если Император – наше будущее, значит, будущее рода не в нас самих…

Но Ёнгджу тут же прервал его резким взглядом:

– Будущее рода Чхон всегда в нас. Даже если мир вокруг меняется, мы остаёмся Чхон.

А чтобы закрепить это, он предложил собрать новые хроники, где имя Андрея будет вплетено без признаков покорности, а именно как союзное имя. Сохранить древние таблички предков, но рядом воздвигнуть новый стенд – символ того, что представители рода Чхон признают перемены, не отказываясь от себя.

В словах и делах всегда подчёркивать, что Чхон поддерживают порядок мира, но остаются родом с собственным голосом. И только когда совет закончился, когда старейшины разошлись, Ёнгджу позволил себе остаться в зале один. Он подошёл к табличке с именем основателя и тихо коснулся её пальцами. Внутри его жгло осознание:

– Нет, мы уже не хозяева своей судьбы. Мы вписаны в его книгу. Но если я позволю другим это понять – дом Чхон исчезнет. Значит, я должен лгать даже самому себе. Пока жив, я должен играть в то, что мы равны. – И он закрыл глаза, впервые за многие десятилетия ощущая, что его сердце не каменное, а уязвимое.

Но в тоже время, в других тёмных залах резиденции рода Чхон, под сводами, украшенными старинными фресками о великих походах предков, совет рода ещё не успел разойтись. Тишина, воцарившаяся после речей князя Ёнгджу, быстро сменилась глухим ропотом – и вот уже, стоило младшим старейшинам остаться чуть в стороне, в зале зазвучали первые громкие возражения.

– Мы что же, должны склонить голову перед чужаком?! – Голос всё ещё не сдающегося старейшины Чхон Мёнджина, сурового и угловатого старца, прорезал тишину, словно клинок. – Род Чхон держался веками. Да. Наши хроники переписаны… Но ведь и перо, что пишет, можно сломать! Или вы уже решили, что одна чужая печать перечеркнёт все клятвы крови и заслуги наших предков?

Его слова подхватили несколько горячих голов из младших ветвей рода. Молодые, но честолюбивые, они шептали о том, что имя Андрея – это цепь, навязанная силой, а значит, её можно и нужно сбросить.

Но напротив него поднялся старейшина Чхон Хвандо – седовласый, сухой, с глазами, в которых отражался весь вес прожитых столетий:

– Ты говоришь о цепи, но не понимаешь сути. – Его голос был низок, как гул подземных пещер. – Это не заклятье и не оковы. Мы стали частью большего. Даже если отвернёмся, даже если вздумаем восстать – мир, сама Поднебесная, будет свидетельствовать против нас. Наши потомки родятся уже с этой печатью в крови. Хотим мы того или нет.

Эти слова вызвали холодную тишину. Те, кто ещё минуту назад кипел гневом, ощутили странное внутреннее сопротивление. Каждый из них втайне уже видел сон или видение – как в их линиях судьбы вспыхивало чужое имя, сплетаясь с их собственным. И чем сильнее они старались отвергнуть эту мысль, тем яснее становилось. Связь не иллюзия.

– Тогда что нам остаётся? – Горько бросил один из младших князей. – Смирение? Стать вассалами того, кто даже не родился в Поднебесной?

– Не вассалами. – Спокойно ответил Хвандо. – А частью нового узора. Мы можем выбрать – погибнуть, цепляясь за старые границы, или найти в этом новое место для рода. Даже если оно не будет столь возвышенным, как прежде.

Слова эти больно ударили по гордости старших. Но было видно, что многие уже понимают, что князь Ёнгджу сказал правду, когда признал неизбежность новой реальности.

В кулуарах же, после совета, разговоры не умолкали. Одни горячо спорили, доказывая, что нужно искать способ разрушить “Щит Имён” и вернуть свою независимость. Другие молчали, но в их глазах светилась тревожная решимость. Они думали не о борьбе, а о том, как выгоднее встроиться в новое, пусть унизительное, положение.

Третьи же, самые осторожные и дальновидные, впервые заговорили о том, что, может быть, само имя Андрея из рода Дракона даст им шанс возродить былое величие рода через иные пути. Через союз… Через хитрость… Через новую близость к центру власти Поднебесной. Таким образом род Чхон впервые за многие века оказался расколот изнутри. Не врагами снаружи, но сомнениями, которые постепенно разъедали сердце каждого.

В роде Чхон всегда существовало много ветвей, разросшихся за века, и каждая имела свои традиции,