Фантастика 2025-50 - Сергей Ампилогов

пока не посажу на рейс до Китежа или не пойму, что ты передумала и не свернёшь мне шею как только к тебе вернутся силы, — буднично сообщила эмпат. — Если откажешься есть или что-то в этом духе — это твой выбор, я тебе не нянька. Сдохнешь тихонько на радость Ри. Но если я уловлю хоть тень намерения сделать глупость и навести власти на мысль, что мы помогли врагу… Что-то, что поставит под удар мою сестру, Чимбика или Блайза…

Она кивнула в сторону Ри, с горкой заполняющую очередную ямку удобрениями, и поймала взгляд Даны.

— Я лично тебя убью и зарою вон той лопаткой под живой изгородью. И плевать на данное слово.

Система Идиллия. Настоящее время

Вид эскадры, прибывшей в систему, вызвал ликование в штабе объединённой группировки войск Доминиона. Победа, полная и безоговорочная! Да, союзовцы ещё могут сопротивляться, но такое количество артиллерийских кораблей просто вобьёт их в пыль.

Каково же было удивление командующего объединённой группировкой войск, когда вышедший на связь генерал-адмирал Густав Альбор приказал:

— Отводите войска на пятнадцать километров. Достигнуто соглашение о прекращении огня. Пора заканчивать эту бессмысленную войну.

— Есть, — коротко отозвался командующий.

Альбор видел, как генерала разрывает от двух противоречивых чувств: облегчения и досады. Облегчения от того, что не нужно больше посылать людей на смерть, и досады из-за упущенной победы, что была так близка и неизбежна.

Отключив связь, Альбор повернулся к представителю Союза Первых. Контр-адмирал Людвиг фон Ройтер как раз заканчивал разговор со штабом Экспедиционного Корпуса, передавая приказ о прекращении огня.

Договориться о мире оказалось несложно: впечатлённые демонстрацией нового оружия союзовцы не горели желанием продолжать войну, защищая интересы Консорциума, да и условия Доминиона были разумны. Император чётко дал понять, что его не интересуют обманутые Консорциумом колонии. Его задача — публично покарать предателей. Для заключения мира от Союза Первых требовалось лишь разорвать связи с Консорциумом, выдать для суда изменников, всех клиентов станции «Иллюзия» и прикормленных корпоратами политиканов да вывести войска с Идиллии.

К облегчению правительства Союза, Доминион не требовал ни контрибуции, ни репарации. Понесённые убытки планировали компенсировать за счёт Консорциума. Надо ли говорить, что мирный договор на таких условиях Союз Первых подписал поспешно и без споров?

Юридически война окончилась, теперь требовалось закончить её фактически, разведя войска.

Глядя на мрачное лицо контр-адмирала, закончившего разговор со своим штабом на планете, Альбор понял: потери у союзовцев большие. Особенно по меркам колоний, впервые за историю своего существования ввязавшихся в столь крупномасштабный военный конфликт. В войну, поставившую смерть на поток, словно на чудовищном конвейере. Теперь колонисты испытали её ужасы на собственной шкуре. Густав понадеялся, что урок будет усвоен, и теперь колонисты десять раз подумают, прежде чем вновь попытаются испытать Доминион на прочность.

— Раненых много? — обтекаемо спросил Альбор у контр-адмирала.

— Хватает, — отозвался тот.

Чрезвычайный посол Доминиона, в каюте которой и проходили переговоры, бросила вопросительный взгляд на Густава. Дождавшись разрешающего кивка, она проговорила:

— В знак мира Доминион предлагает вашим людям лечение на Идиллии. За наш счёт.

Фон Ройтер подозрительно прищурился, разглядывая идиллийку. Сперва он принял её за любовницу Густава, для соблюдения хоть видимости приличий получившую статус посла, но жаркие споры при согласовании формулировок мирного договора продемонстрировали контр-адмиралу её компетентность. Но даже после этого фон Ройтер не мог отделаться от ощущения, что она тут просто для создания впечатления, что Доминиону не плевать на мнение идиллийцев. Политика. А политику фон Ройтер не любил.

— С чего такая щедрость? — прямо спросил он.

— Идиллия соседствует с Союзом Первых и от этого никуда не деться, — ответила идиллийка, глядя в глаза контр-адмиралу. — И Доминион в целом, и Идиллия в частности желают добрососедских отношений. Сегодня мы поможем вам, а завтра вы, случись нужда, сможете предоставить помощь Идиллии раньше, чем метрополия, просто в силу близкого расположения. Войну затеял Консорциум, ему и расплачиваться.

— И начнём с его солдат, — в голосе Густава Альбора не было и намёка на жалость. — Перевешаем их прямо на месте в назидание и для экономии ресурсов.

— На каком основании? — возмутился фон Ройтер. — Простые солдаты и офицеры не несут ответственности за делишки командования. К тому же они уже три месяца как являются полноправными гражданами Союза. Если кто-то из них виновен в конкретном преступлении — понесёт заслуженное наказание после военного трибунала.

Не то чтобы контр-адмирал питал симпатии к воякам Консорциума — особенно к «специальным полицейским» частям, набранным из откровенной мрази, — но, во-первых, они хоть и сволочи, но свои, а во-вторых, с какого хрена солдаты должны нести ответственность за руководство корпоратов? Ну и в-третьих, хотелось хоть тут уесть чёртовых доминионцев.

На скулах Густава Альбора заиграли желваки. Он пришёл, чтобы показательно и жестоко покарать предателей, изменивших присяге. Дать яркий, запоминающийся урок всем, сомневающимся в силе Доминиона Земли. А развешанные вдоль дороги корпораты, на его взгляд, были запоминающимся и в крайней степени поучительным зрелищем.

— Консорциум — изменники… — начал он, но был бесцеремонно перебит фон Ройтером.

— С каких пор наёмники корпораций, не дававшие присягу Доминиону, стали предателями? — поинтересовался тот.

Густав начал закипать. Хоть он и понимал мотивы союзовца и даже уважал его желание защитить своих солдат, его злило упрямство контр-адмирала. Наглядно убедившись в мощи Доминиона и великодушии императора — носителем воли которого и был Густав, — фон Ройтер имел наглость ещё и условия ставить! Такое надо пресекать сразу, пока в умах союзовцев не появилась опасная мысль, что Доминион может пойти на попятный.

— Вы не в том положении, чтобы ставить условия, — холодно напомнил он. — Или пример Дорсая не был достаточно убедительным?

— Угрожаете? — фон Ройтер зло уставился в глаза оппоненту.

— Напоминаю, — отозвался тот, не отводя взгляд.

Напряжение буквально ощущалось физически. Густав уже подумывал вышвырнуть за борт упрямого союзовского осла и затребовать нового, более трезвомыслящего переговорщика, когда между мужчинами вклинилась посол.

— Дорсай показал, каким может быть гнев Доминиона, — примирительно сказала идиллийка. — А теперь у вас есть возможность продемонстрировать, что император умеет быть милостивым. Мы пришли как миротворцы, так давайте творить мир.

Густав глубоко вдохнул и выдохнул, успокаиваясь. Да, он пришёл как миротворец. Дорсай сыграл с Доминионом злую шутку. Став наглядным и жестоким уроком для всех, он породил страх. Страх, удерживающий многих недовольных от сепаратистских настроений. Но тот же страх заставлял оступившихся стоять до конца, зная, что пощады не будет. А войны с отчаявшимися, загнанными в угол дорого обходятся казне.

Задача Густава — продемонстрировать, что император способен прощать солдат и народ, карая правителей и зачинщиков. И в будущем