Фантастика 2025-184 - Олег Александрович Волков

— И как ты хочешь их достать? — «облизнувшись» на недосягаемый табачок, выставленный на витрину, полюбопытствовал князь. — Неужели стекло витринное кокнешь? А, Хоттабыч? — И он ехидно прищурился, наблюдая за моей реакцией.

— Пфф, командир! — весело фыркнул я. — Ну ты за кого меня принимаешь? За невоспитанного мелкого гопника[303]?

— А тож! — в тон мне ответил командир, которого ничуть не смутил термин «гопник». — Не вижу других вариантов прямо сейчас нам с тобой разжиться куревом.

— Это ты зря так, товарищ оснаб! — менторским тоном выразил я свое «фи» преступным домыслам Александра Дмитриевича. — Мы же интеллигентнейшие люди! Да еще и за границей! Руссо туристо! Облико морале! — Вспомнилась мне одна из крылатых фраз Андрея Миронова из популярного кинофильма Леонида Гайдая Бриллиантовая рука. — Ферштейн?

— Ну-ну… — Сомнения были нарисованы огромными буквами на лице князя Головина.

Не мудрствуя лукаво, я создал небольшой такой Портальчик, чтобы только моя рука могла в него пройти. Когда он проявился перед самым моим лицом, освещая витрину «неоновым» огнем, командир от неожиданности резко отступил в сторону.

— Предупреждать о таком, между прочим, надо! — строго попенял он мне, видимо намекая на совместные неудачные эксперименты с Кощеем. — «Баловство» с пространством иногда боком выходит!

— Извиняй, товарищ оснаб — не подумал, — согласился я с претензией. — А смотри, как интересно получилось: здесь вход, а там, я указал внутрь лавки, — выход.

— Ну, Хоттабыч… — В изумлении покачал головой командир. — Ну, ты даешь!

— Я еще и вышивать могу… и на машинке… — голосом кота Матроскина произнес я, запихивая руку по локоть в созданный мною же мини-Портал. Я почувствовал, как кончики моих пальцев уткнулись в прохладное стекло. Тук-тук! — Постучал я изнутри магазинчика, а затем помахал сам себе ладонью. — Ты какие сигареты больше уважаешь, командир? — спросил я, перебирая пальцами пачки на витрине. — «Reemstma» или австрияковскую «Drama»[304]?

Командир, словно меня и не слышал, он разглядывал сквозь стекло мою руку, торчавшую из Портала по ту сторону витрины. А вообще, да — штука завораживающая, если учесть, что «продолжение» моей руки, разорванное Порталом, было развернуто на сто восемьдесят градусов по отношению к видимой части руки, оставшейся снаружи.

— Так чего брать-то, товарищ оснаб? — спросил я нарочито громко, отрывая Головина от созерцания моей «раздвоенной» конечности.

— Да, твою медь, Хоттабыч, да бери ты чего хочешь — не разбираюсь я в немецких сигаретах! — незлобно ругнулся командир.

— Тогда я «Драму» возьму, — сообщил я, снимая понравившуюся мне пачку с полки, — в ней сигарет больше. Целых двадцать пять[305], а не каких-то жалких шесть штучек! Да и табачок, если мне память не изменяет, куда как мягче, и не так глотку дерет!

Распечатав пачку, я протянул одну сигарету командиру, а вторую взял для себя. Огонек на пальце, и вот мы уже глубоко и с наслаждением затягиваемся хорошим «трофейным» табачком. Да, это вам не дерущая горло махра, которой мне в свое время пришлось всласть покурить. Хотя, если в общем — то это та еще отрава! Но Силовики — они, куда как покрепче обычных людей будут, да еще и Магическая Медицина в помощь. А мне, при моей регенерации — вообще до фени! Хрен меня теперь простым никотином проймешь! Поэтому и дымили мы с командиром безо всяких дурных и «задних» мыслей. К тому же — война. И хрен его знает, что тебя ожидает в недалеком будущем — а немножко «седативного», всяко не повредит! А я бы еще и от наркомовских ста граммов сейчас не отказался…

Так, неспешно покуривая, мы с командиром вернулись к исходной точке моего приложения Сил. На дымящихся развалинах уже ковырялись закопченные солдаты, на которых покрикивали чрезмерно взвинченные офицеры. Команды фрицев издалека были похожи на жалобное тявканье основательно побитых собак.

— Эх, хренануть бы со всей дури по этому вертепу… — мечтательно протянул я. — И чтобы, мля, прямиком в преисподнюю, во главе со своим шизанутым фюрером! Да на раскаленную сковороду или в кипящее масло! Да чтобы черти своими когтями распарывали им брюхи и набивали вонючим дерьмом вперемешку с раскочегаренными углями! И так по кругу! Раз за разом! Без передышки и остановки! — Распалялся я все больше и больше.

— Э-э-э! Остановись, старичок! — Толкнул меня под руку Головин. — У тебя харя опять на бок съехала, дырками пошла и зубы стало видно! И зубами бы я эту хрень постеснялся называть — натуральные клыки!

— Ох ё… — Я попытался прикрыть рот рукой, но отросшие на моих пальцах дюймовые когти едва не разодрали мне остатки бледной кожи на лице.

— Ты себе так легко и глаза выколешь, — осуждающе покачал головой Александр Дмитриевич. — Аккуратнее…

— Следи за собой, будь осторожен! Следи за собой! — пропел я известные в моем мире строки. — Не привыкну я никак, командир, — пожаловался я князю. — Да и как тут привыкнуть, когда такое вот отрастает? — Я взмахнул когтистой лапой, со свистом рассекая воздух. — Лучше бы чего другое отросло… — Брякнул я в сердцах. — Хотя «о другом» лучше бы забыть до конца войны.

— Жуй свое успокоительное, Хоттабыч! — посоветовал мне оснаб, наблюдая, как из дыма выскочил взъерошенный Хартман и в сопровождении группы офицеров побежал в нашу сторону, едва ли не вприпрыжку. Сопровождающие его фрицы не поспевали. — Не надо их раньше времени твоей «Кромешной ипостасью» пугать.

— Согласен, командир! — Я выдернул из кармана припасенную заранее «подошву», приготовленную для меня щедрым Кощеем. Мы с ним даже рассчитали минимальную дозу «успокоительного», которого мне необходимо однократно принять, чтобы временно приглушить действие Проклятия на мой организм. После чего мы нарубили лекарство небольшими «кубиками» — как раз однократная доза приема, которую я теперь всегда держал под рукой. Лучше бы, конечно, эту дозу заранее принять, но и так пойдет.

— Ты не поверишь, Дмитрич, какой тут запредельный Некротический фон! — Просветил я командира, постепенно возвращаясь к привычному виду. — Сука, да их всех надо к еб…

— Т-с-с! — прервал меня князь, едва не зажав мне рот ладонью. — Потом поговорим! Твари уже рядом!

— Вы куда пропали, господа? — взволованно воскликнул Хартман, первым подбежав к нам. На этот раз общался он с нами по-немецки. Оно и понятно — не поймут его здесь, вздумай он «щебетать соловьем» на языке врага.

— Все в порядке, герр оберштумбаннфюрер! — сделав тяпку «топором», с надменным видом произнес Головин, дождавшись, когда остальная шайка-лейка подтянется ближе. Сразу понятно, что перед вами всамделишний князь, а не просто чернь погулять вышла. Он с таким видом зыркнул на подошедших эсэсовцев, словно он здесь