Фантастика 20254-131 - Константин Викторович Плешаков

был довольно тяжёлый день, кстати. С утра я пошёл к Полтораки, чтобы обменять пилюли на деньги, но по быстрому всё обстряпать не получилось, ибо он, наконец-то, разродился проектом учредительного договора, и мне пришлось с самого начала как следует поспорить с почтенным Аристархом Григорьевичем.

Предметом спора был размер моей доли. Десятипроцентная доля для человека, на эксплуатации интеллектуальной собственности которого будет строиться весь проект, это просто абсурд. Такова была моя точка зрения.

А Полтораки мне расписывал, какие грандиозные материальные и моральные затраты предстоит понести ему и нашему третьему партнёру, для того, чтобы организовать производство.

Я этот поток сознания вежливо выслушивал минут двадцать, но когда понял, что мой контрагент всерьёз верит в то, что ему удастся меня уболтать, то пресёк всё это довольно некорректным образом:

— Я вас услышал, — сказал я, прерывая затянувшийся монолог ушлого деляги, — наверное, да… Эти хлопоты действительно лягут на вас неподъёмным грузом. Что ж, я пойду вам навстречу и вовсе избавлю вас от всего этого ужаса. Давайте забудем про этот проект и просто продолжим торговать пилюлями, на которых вы, кстати говоря, зарабатываете по двести тысяч каждую неделю и при этом не несёте никаких затрат… Деньги вам просто с небес падают…

Собеседник мой немного засмущался, и начал лепетать что-то про то, что там ещё и налоги какие-то… В общем, к нему пришло осознание того факта, что, желая много, можно остаться и вовсе ни с чем. Поэтому он предложил отложить решение этого вопроса до того момента, когда наш предполагаемый третий партнёр вернётся из краткосрочного отпуска, то есть, где-то через недельку.

На этом и порешили. Я отправился в общагу, твёрдо решив про себя, что если эта сладкая парочка продолжит свои попытки меня утоптать, то я их просто пошлю лесом. На них свет клином не сошёлся, а товар у меня, как показали мои исследования рынка, просто уникальный. Так что я без труда найду себе других контрагентов, более покладистых и менее жадных…

Мой внутренний даос, кстати, был полностью солидарен со мной в этом вопросе.

Потом были тренировки, медитации и опять тренировки.

Когда же я приволокся в свою комнатушку, и совсем уже было собрался заняться любимым делом, то есть прицельными плевками в потолок, меня посетила шальная мысль развернуть и померить выданную мне форму.

Я эту мысль воплотил в жизнь. И правильно сделал. Ибо, когда я извлёк свою новенькую форменную одежду из пластикового пакета, то сразу понял, что спать лягу не скоро.

То, что она настоятельно требовала глажки, это было пол-беды… Её надо было ушивать, причём довольно серьёзно. По росту она мне подходила, но была значительно свободнее, чем я ожидал.

Вспомнилась срочная служба, бессонные ночные часы, проведённые в бытовке и посвящённые ушиванию безразмерного х/б, только-что полученного у старшины…

Но я героически превозмог, хоть и исколол себе все пальцы. Зато теперь я стоял в толпе, и почти не переживал за свой внешний вид.

Хотя мне в глаза бросилось и то, что многие студенты были одеты в форму, явно пошитую, у хороших портных и из гораздо лучшего сукна.

Про студенток я и вовсе не говорю… Девчонки тут, помимо того, что почти все поголовно красавицы, ещё и исхитрялись одеваться крайне изыскано, при этом, однако, умудряясь не нарушать форму одежды.

А что это значит? А это значит, что щеголяя в обычной форме, пусть и подогнанной по фигуре, я выгляжу если и не нищебродом, то кем-то, кто от этого среднестатистического нищеброда недалеко ушёл. Значит, надо будет и к портному наведаться как можно скорее, благо, денежки-то есть.

Нельзя слишком выделяться из общей массы. Причём, ни в ту, ни в другую сторону. То есть следует помнить и о том, что слишком хорошо — тоже не хорошо, и в крутизне сверх необходимого не раскрываться. Так что портной должен быть не самый крутой, а так, середнячок.

— Ага, так вот ты где спрятался! — я сразу узнал ангельский голосок своей условно-двоюродной сестрёнки, неслышно, словно черепашка-ниндзя, подкравшейся ко мне со спины. Тем более, что в тот же момент, когда прозвучали эти слова, я ощутил весьма чувствительный тычок в область печени. Это было у неё, наверное, вместо «Здрасти»… Хотя, как я уже говорил, Оленька, это та ещё оторва и предпочитает общение по простому. Без всяких условностей, экивоков и прочих расшаркиваний…

Да, она такая — чуть что не по ней, так сразу в печень кулаком, ну, или пяткой в нос, это уже кому как повезёт…

— Приветствую тебя, о великая и внезапная! — этой фразой я отреагировал на звук её голоса и тягостные ощущения в правом подреберье и тут же предусмотрительно отшагнул в сторону, избегая повторного тычка. Она, хоть и любя бьёт, но удар у неё поставлен отменно и, кроме того, немного, самую чуточку, усилен магией. Так что лучше, всё-таки, поберечься.

— Ты, мелкий поросёнок! — продолжила она, уперев руки в боки, — ты так и не нашёл времени, чтобы в гости к нам зайти!

Тут мне крыть было нечем. С моей стороны это было просто свинством. Если раньше Ян железно приезжал в гости к Сухаревым каждое лето, то в этом году как-то не сложилось, не смотря на то, что мы теперь находились совсем рядом, в одном городе.

Пару раз меня посещала мысль о том, что было бы неплохо нанести визит вежливости, но я это всё время откладывал, так как график у меня был весьма напряжённым. И вот, дооткладывался…

Сестрёнка была кругом права, так что оправдываться смысла не было никакого:

— Оль, я приношу тебе глубочайшие извинения… — начал было я покаянную речь.

— Извинения приносить надо не мне, — сверкнула глазами Ольга Пахомовна, — а родителям. Это они о тебе волновались. Я и без тебя проживу, больно ты мне нужен, — говоря это она изобразила своей позой, что полностью самодостаточна, независима и свободна от привязанностей.

— Я приду в гости, обещаю! — ну, тут деваться было некуда, надо как-то заглаживать этот вопиющий промах.

— В течение недели! — добавила конкретики Ольга, — и, позвони за день! Кстати, если в гости не приходил, так хоть позвонил бы!

— Ну извини, извини, — да, нехорошо получилось… — обязательно буду в течение недели. Я просто закрутился сильно…

— И чем это ты тут занимался таким, что отвлечься никак не мог? — сеструха посмотрела на меня очень