Олень - Mr.Eugene

Арстан Селми. Роннет, он же Роннет Рыжий, крепкий рыжеволосый и рыжебородый мужчина, яростный воин, но с гнилым характером. Злословливый не в меру, кичливый, высокомерный и лицемерный. В моём присутствии отыгрывает роль благородного идальго, несправедливо обиженного наследством (с намеком на отобранные Робертом земли), но за спиной нелестно отзывается об Аше, её внешних данных и манерах. Имел и неосторожность открыто продемонстрировать презрение и отвращение к своей несостоявшейся невесте, коей была леди Бриенна, абсолютно не учтя того момента, что сейчас их статусы ещё больше разошлись, и совсем не в пользу сира Роннета.

Прибывший на свадьбу Сельвин Тарт светился, словно начищенный канделябр, распираемый изнутри чувством гордости за дочь и её успехи. Слухи слухами, переписка перепиской, но лично лицезреть успехи ребёнка — совсем другое (и очень приятное) дело. Тут тебе и «тренировочная» дуэль с Сэнд, и откровенный фавор короля с соответствующими дорогими подарками и вниманием, да ещё и высокая должность при дворе, сулящая прекрасные связи на будущее. Всё это мгновенно вернуло Бриенну на рынок завидных девиц. Ну да, не такая изящная и утончённая, зато кто ещё сможет похвастаться, что его жена дочку самого Красного Змея уделала? Вот именно — никто. А понты, как известно, дороже денег.

Возвращаясь к Роннету… скажем так, его шутки и подколки в сторону Бриенны понимания у придворных и моих близких не нашли. К сожалению для себя, Роннет понял это слишком поздно, успев нарваться на парочку «тренировочных дуэлей», из которых, впрочем, он вышел победителем. Воин он хороший, чего не отнять, того не отнять. Но болтать стал явно меньше.

Лорд Арстан Селми уже случай немного другой. Внучатый племянник сира Барристана был плюс-минус моего возраста, но в отличие от своего старшего родича производил крайне неприятное и отталкивающее впечатление. Слабый и трусоватый с рыхлой, расплывшейся фигурой и оплывшим от возлияния алкоголем лицом. Визгливый, хвастливый и гонористый, мнящий себя пупом земли, ведь он целый внучатый племянник самого Барристана Селми, чью биографию он знает лучше, наверное, чем сам лорд-командующий. Бестолковый и бессмысленный человек, интересы которого не выходят за рамки мелочей, вина и женщин. Трепло и тряпка. Что, неожиданно для меня, хорошо и даже замечательно! Дом Селми богат, знатен и владеет очень плодородными, откровенно «жирными» землями. Так что… пока лорд Селми пьёт и веселится, — а делает он это частенько, — его управляющие за неплохие откаты позволяют моим людям чувствовать себя на его землях как у себя дома.

Остальные штормовые лорды были заметно старше меня и какую-либо дружбу или приятельство вести с ними было затруднительно, да и не нужно. Обычные взрослые мужики, недолюбливающие соседей и мечтающие о халяве, но, стоит отметить, верные и принципиальные. Прибыв ко двору, за редчайшим исключением, держались вместе и кучковались вокруг меня, злобно позыркивая на Ланнистеров и Мартеллов. Неожиданно, но они нашли новых и интересных им собеседников в лице аристократов с Железных островов, некоторые из которых крутились возле меня по делам. Шутки шутками, а есть ненулевая вероятность, что после совместного путешествия по Штормовым землям, кто-то да пристроит к новоиспеченным товарищам дочурку иль двух.

Само путешествие началось с грандиозной королевской охоты, которую нам, к сильной и неожиданной для меня радости Аши, великодушно подарил братец Роберт. Мне и раньше было известно о любви моей суженой к охотничьим забавам, однако я и предположить не мог подобную силу этой любви. Понятное дело, охота на Железных островах не может идти в сравнение с охотой на континенте, но это ничуть не помешало девичью сердцу пылко полюбить столь мужскую и кровавую забаву (впрочем, в случае с Ашей это не так сильно удивляет). Забаву, насладиться которой в полной мере и по всем учебникам, девушка смогла только сейчас будучи защищенной авторитетом мужа. Убрав наносную мишуру, Аша Баратеон стала самой вольной девушкой в королевстве попросту за счёт своего статуса. Теперь только муж может ей что-то предъявлять, поскольку в полной мере несет за неё ответственность. Ни отец, ни мать, ни дяди, ни тети, ни братья, никто ей больше не указ, кроме мужа.

Девочка моя, после того как погрустила пару дней, эту простую истину впитала, осознала и как-то приободрилась, а её поведение стало меняться, хоть и не так заметно для окружающих, знавших её не так хорошо, как я. Пока ещё неосознанно, как я думаю, Аша стала перенимать некоторые повадки от признанных леди королевства. Стала учиться и учиться в своё удовольствие, а платья плотно прописались в её гардеробе. Но охота, эта давняя подавляемая страсть, была в стократ сильнее желания блеснуть манерами или утереть нос конкурентке. Со счастливой улыбкой и горящими глазами Аша с энтузиазмом участвовала в соколиной и загонной охотах под радостный смех Роберта. Король одобрительно воспринял увлечение невестки, притворно сокрушаясь, что Аша уже замужем, да подтрунивая надо мной, что жена держит копье лучше мужа. Само собой, Аша всякий раз добавляла, что не только копьё. В такие моменты Аша и Роберт соединялись в страшный альянс жутких троллей, от которых окружающие старались держаться как можно дальше, ведь не только я становился целью их юмора.

Спустя пару дней, расставшись со слегка приунывшим королем, мы двинулись в путь. Мои старшие братья решили остаться в столице. Роберта длинное путешествие не прельщало, да и возвращаться в столь приевшиеся ему стены Штормового Предела он совсем не хотел. Станнис, в свою очередь, прикрылся занятостью и делами, но, как я подозреваю, он тоже не хотел бередить старые раны. Зато со мной отправился сир Давос, которого я с большим трудом, но уговорил побыть присяжным отцом во время церемонии. Он пытался, он брыкался, но всё-таки отказать не мог, ведь это большая честь для любого человека, не говоря уже о сире Давосе, учитывая его происхождение.

На всём протяжении пути мы не переставали пировать и веселиться, а всякий желающий мог принять участие в охоте, чем Аша безраздельно пользовалась, отрываясь, чтоб хватило на будущее. Что касается меня, то политика не прекращалась ни на минуту — лишь маскировалась под задушевные беседы и травлю анекдотов, как и полагается во время охоты. Обстановка была крайне продуктивной для такой деятельности, ибо та незаметно размывала, а где-то и смывала полностью культурные границы между очень разными людьми. Обособлено держались разве что Мартеллы и Бейлон, проводивший время с некоторыми из своих особенно упоротых вассалов и жрецами-утопленниками то ли чувствуя себя спокойнее в привычной обстановке, то ли придерживая их на поводке.

Вообще железнорожденные с большой неохотой согласились на пешее путешествие,