Солянка - Тимур Сытников

него один за одним, повисая на его руках и ногах, цепляясь за туловище и стремясь забраться повыше, туда, где было горло. Боец пытался их сбить с себя, пару раз взмахнул руками, но в какой-то момент потерял равновесие и рухнул на пол. Впрочем, он не сдавался, а пытался стряхнуть их с себя, но тушканов становилось все больше и больше, накрывая его с головой. Пятая выхватила автомат, но на мгновения замерла, не зная как ей поступить, поскольку начни она стрелять, то наверняка бы зацепила бойца, с другой стороны, он будет обречен, если мы ему не поможем.

Я подскочил к двери ванной, по пути пнув особо ретивых тушканов, которые заметив меня, попытались напасть, а затем с силой навалился на дверь, желая ее закрыть. В первый раз мне это не удалось, зато в тот момент, когда я захлопывал дверь, я придавил двух тушканов, которые рвались из ванной. Пришлось немного приоткрыть дверь, отпихнуть мертвые тельца, после чего захлопнуть дверь перед носом у очередных тушканов, которые лезли из унитаза.

Глава 8

Глава 8

Тут же раздался звук скребущихся в дверь тушканов, а я отскочил в сторону и повернулся к лежавшему на полу бойцу, он еще пытался отбиваться, но уже слабо, было видно, что его силы на исходе. Пятая стояла рядом и ударами прикладов раскидывала тушканов, но их было все равно еще очень много. Я поспешил на помощь, пиная попадавших под ноги тушканов, а так старательно наступая на тех, кого удалось отбросить Пятой, добивая их.

По дороге я подхватил автомат, который выронил боец во время нападения. Теперь мы действовали с Пятой на равных и очень скоро нам удалось перебить всех тушканов, которые оказались в комнате. Боец лежал на полу и громко стонал. Я наклонился поближе, чтобы рассмотреть его раны, пострадал он довольно сильно, кисти рук и запястья были изгрызены, так же досталось ногам, в тех местах, где находились соединения защитных пластин. Из ран хлестала кровь, а я несколько опешил, пытаясь сообразить, что мне нужно делать, затем достал бинт, собираясь перевязать его раны, но меня отодвинула Пятая и склонилась над раненым.

Она выхватила из подсумка раненого бойца, синего цвета упаковку, на которой я успел разглядеть лишь нарисованный красный крест и прочитать слова «Универсальная аптечка». Быстро ее вскрыла, а затем принялась выбирать нужные ей препараты. Первым делом она вколола раненому содержимое двух шприц-тюбиков, а затем достала бинты и принялась обматывать раны. Уж не знаю, что было в тех шприцах, но кровь перестала идти мгновенно, а сам раненый перестал стонать, его лицо стало вновь румяным.

Поняв, что помочь мне нечем, я спрятал бинт обратно, после чего взял автомат на изготовку, приготовившись стрелять, если тушканы проломят дверь. По всей видимости в ванной их уже скопилось изрядно, дверь дрожала под их напором, а снизу, у самого пола, уже начали появляться первые, пока еще небольшие дыры. В одну из них просунулась лапа, которая принялась царапать дверь снаружи. Я ударил по лапе каблуком, раздался хруст и лапа вновь исчезла за дверью. Но буквально тут же, появилась новая дыра, из которой уже торчала пасть тушкана.

Мне стало понятно, что таким образом удержать оборону долго не выйдет. Рядом с дверью стояла тумбочка, я подтащил ее и завалил на бок, надеясь таким образом выиграть время.

— Нам нужно уходить, они скоро прорвутся. Только их там наверняка будет уже больше.

— Все, я закончила. Тащи его к лестнице, а я захвачу вон тот стол.

Я подошел к бойцу, и обхватив за подмышки помог приподняться, затем закинув автомат за спину, я перекинул руку бойца себе за шею и помог ему встать. Идти он мог, но очень медленно, поэтому мне пришлось его тащить, чтобы быстрее убраться отсюда. Следом за нами шла Пятая, которая волочила за собой стол.

В коридоре, тем временем царила суета, я увидел, что другие бойцы уже успели натаскать мебели достаточно, чтобы сложить баррикаду не только на лестнице, но и частично блокировать коридор. Я протащил раненого мимо Первого, который крепил на пару больших кресел письменный стол. Он взглянул на раненого, затем на меня и спросил: «Что случилось?»

— Напали тушканы, выскочили из сортира, пробрались через трубу в канализации. Еле-еле отбили.

— Понятно. Тащи его к лестнице, а потом забери у него патроны и оставайся там, помогай Третьему.

Я молча кивнул и потащил раненого дальше. Затащив его в комнату с лестницей, я уложил его к стене, а затем наклонившись отстегнул подсумок с магазинами к автомату. Затем подошел к лестнице, которую уже преграждала баррикада и взглянул вниз. На первом этаже по-прежнему бегали небольшие стаи тушканов, но в одном месте не собирались, а постоянно курсировали по комнате. Иногда они все вместе устремлялись к лестнице, но не добегая пары метров резко рассевались по сторонам.

И каждый раз, бойцы охранявшие подступы к баррикаде, нервно сжимали стволы, но стрелять не спешили. Было понятно почему, они явно не хотели тратить патроны в пустую, ожидая, когда тушканы пойдут в настоящую атаку и навалятся всей массой. Я снял автомат со спины, после чего взял его двумя руками. Память отказалась давать какую-то информацию о том, какая модель у этого автомата, кто его производит и так далее, но тем не менее, напомнила мне принцип действия, устройство и все, что мне было нужно, чтобы начать им пользоваться.

Впрочем, такие странности с памятью, меня уже не удивляли. Я прицепил к своему ремню подсумок с патронами, после чего проверил наличие патрона в патроннике. Он оказался на месте и тогда я поставил автомат на предохранитель, поскольку память мне подсказала, что у этого автомата очень легкий спуск, отчего можно выстрелить совершенно случайно. Тем временем вернулась Пятая, которая подошла ко мне и заняла место у баррикады.

— Пятая, я вот не понимаю ничего. Ты же говорила, что эти твари не сбиваются в такие крупные стаи и вообще ведут себя по другому.

— Да, блин! Я сама не врубаюсь, что происходит. Это вообще не типичное поведение для этих крысят. Они даже не орут, хотя уже давно, должны были нас просто оглушить своим визгом.

Пятая опустила автомат, а затем принялась доставать приборы, вновь что-то проверяя. К ней подошли Первый и Третий, на ходу скидывая шлемы, вид у них был встревоженный. Вопросы к Пятой у них были примерно такими же, как и у меня.

— Пятая, что вообще происходит?