Драконоборец - Рэйда Линн

извечном оптимизме переоценил свои возможности. То, что у них получилось в результате, постыдился бы надеть даже бродяга. Если жуткая рубашка вообще не расползлась по швам, то только потому, что Филипп под конец забрал у Ричарда иголку, и, несмотря на весь свой скепсис, сумел наложить хоть и уродливые, но хотя бы мелкие и прочные швы. Единственная радость - в первый раз справившись с чем-то лучше своего "учителя", Филипп пришел в отличное расположение духа и даже не стал комментировать его кошмарный внешний вид.

Покинув лагерь, они дошли до границы пустошей, а дальше Ричард, как он и задумал, двинулся один. Через пару часов он дошел до пастушьей хижины, неподалеку от которой паслось с полсотни рыжевато-белых заросших овец и сидел на земле пастух. Услышав шаги Ричарда, он испуганно обернулся.

- Добрый день, - сказал Ричард, остановившись и давая сидящему на земле мужчине возможность рассмотреть его и убедиться, что он безоружен и не замышляет ничего дурного. - …и приятной вам трапезы, - добавил он, заметив, что пастух расстелил на земле полотняную салфетку и выложил на нее домашний хлеб, овечий сыр, фляжку с водой и горсть изюма.

Но, похоже, его любезный тон и дружелюбная улыбка сыграли с Ричардом злую шутку, убедив старого пастуха, что он надеется что-то у него выпросить.

- Чего тебе? – с досадой спросил тот, окинув взглядом его жуткую одежду. – И как только парню вроде тебя не стыдно попрошайничать? Такой здоровый лоб, что мог бы мельничные жернова таскать, а вместо этого решил бродяжничать и побираться!

- Я не прошу милостыни, - кротко сказал Ричард. - И еда мне тоже не нужна. Я долго жил на пустоши, а теперь вот спустился вниз, в долину.

Раздражение на лице пастуха сменилось сперва удивлением, а после этого и чем-то вроде угрызений совести.

- Так вы отшельник… - с уважением протянул он. - Надо же, а с виду такой молодой... Я думал, что отшельничают только старые монахи. Седые и с бородой до пят. Но, может быть, у вас какое-нибудь горе?

Ричард неопределенно мотнул головой. Он не любил и не умел обманывать людей. По счастью, разговорчивый пастух справлялся с этим делом за него и сам охотно сочинял историю для мнимого "отшельника".

- Да, всякое бывает, - сострадательно заметил он. - Ну, раз вы Божий человек, то помолитесь за нашу деревню и за всех наших соседей. Чтобы никто больше не погиб, и чтобы нам избавиться от этого проклятого убийцы.

- Убийцы?.. - удивлённо переспросил Ричард.

- Так вы ничего не знаете? У нас уже неделю все только об этой гадине и говорят, вот я и не подумал, что вы в это время жили далеко в холмах. Но будьте осторожны. Он ведь и до вас может добраться. А вы хоть и выглядите крепким человеком, но против него вы - все равно что против вас мальчишка лет двенадцати.

- То есть "он" - это великан? - нетерпеливо спросил Ричард, слегка выбившись из роли мирного отшельника.

Но пастух, к счастью, не обратил на это внимания.

- Да, великан, и преогромный!.. Вы лучше присядьте, на ногах такое слушать не годится… Значит, так – ростом он почти вдвое выше вас. Косматый, жуткий, с плоской рожей, кривым носом и огромным ртом. Одет в какую-то хламиду из звериных шкур, и знакомые пастухи рассказывали мне, что он, хоть и здоровый, прыгает по скалам ловко, как козел. Или как обезьяна вроде тех, которых показывают на ярмарке.

- А сам ты его видел?

- Видел, видел, как же... Он пришел сюда, убил мою собаку, а потом задрал овцу - не заколол, я прямо разорвал ногтями - и тут же ее сожрал. Я чуть от страха тогда не скончался. Хорошо ещё, что он наелся и ушел. Но Сэма жалко. Такой был хороший, умный пёс. И ничего никогда не боялся. Так и кинулся на этого чертова великана, хотя был против него не больше кошки...

- Значит, он появился здесь с неделю или около того назад? И сразу начал воровать овец?

Пастух вздохнул.

- Да нет... Мою овцу он разорвал ещё в июле, да и черт бы с ней – в конце концов, овцу может задрать даже обычный волк. Но неделю назад случилось кое-что похуже - великан спустился с другой стороны холма, где пасут овец пастухи из соседней деревни. Но овец он в этот раз не тронул. Вместо этого он утащил Томаса - мальчишку, который их стерег. Проклятый выродок, наверное, решил, что человечина вкуснее, чем баранина.

- Значит, не только великан, но еще и людоед, - стиснув зубы, сказал Ричард.

- Да, - кивнул пастух. – Мы уже пробовали от него избавиться. Оставляли для него еду с ядом, но он ее не трогает. В местах, где его чаще всего видели, понаделали ловушек – медвежьих капканов, силков, петель, даже вырыли огромную ямищу с кольями на дне. Но он как будто чует любую ловушку. Мы на крыше ямы привязали только что забитого барашка, чтобы он захотел его забрать и провалился вниз, на колья. Но он каким-то образом сумел подцепить тушу – длинной палкой, что ли? – и забрать ее себе, а на тонкие жерди, покрывающие яму, даже не ступил, хотя мы так тщательно покрыли их травой и дерном, что я сам запросто мог бы туда провалиться. Эта сволочь как будто бы чует, где против него готовится что-то дурное. Нннда… Но вы, наверное, устали? Может быть, хотите хлеба с сыром? - предложил пастух, совсем забыв, что изначально попрекал его за попрошайничество.

Ещё вчера Ричарду, уставшему от походного рациона, было бы непросто отклонить такое предложение, но новости о великане начисто отбили ему аппетит.

- Спасибо, нет, - рассеянно ответил он.

Ричард понял, что с письмом Алисон придётся подождать. Личные дела можно отложить, сначала нужно разобраться с людоедом. Пока не погиб ещё какой-то ни в чем не повинный человек вроде этого Томаса...

Ричард однажды видел череп великана и отлично понимал, что это страшный враг. Несмотря на слегка покатый лоб, мозг великана мало отличался от человеческого. Например, великаны умели говорить, и при желании способны были даже изъясняться убедительно и со своеобразным грубоватым красноречием. Великаны были не слишком склонны к абстрактному мышлению