Двуглавый. Книга первая - Михаил Иванович Казьмин

чистой тряпкой, оставив просвет для глаз. Несколько напрягла табуретка, что он держал в руке, но бить тёзку он ею не стал, а просто поставил её с другой стороны стола, а сам отошёл к двери. Тут же вошёл и другой человек, здесь и сейчас, похоже, главный, одетый в серый в буроватую клетку костюм, рубашку с галстуком и начищенные остроносые ботинки. Лицо он не скрывал, да оно ему и не требовалось в силу абсолютной и полной обыкновенности того лица, начисто лишённого каких-либо особых примет.

— Присаживайтесь, Виктор Михайлович, побеседуем, — указал он тёзке на приделанный к полу табурет, сам устроившись на том, что принёс охранник. — Ты, — это уже как раз охраннику, — выйди пока что.

— А есть о чём? — в вызовом в голосе спросил тёзка. — И кто вы такой⁈

— Есть, Виктор Михайлович, конечно же, есть, иначе вас бы тут не было, — миролюбие в голосе клетчатого звучало явственно, но воспринималось и мной, и тёзкой исключительно как показное. Да и как ещё было его воспринимать в имеющихся обстоятельствах? — Представляться, уж простите, пока не стану, подождём до лучших времён.

— Это каких же? — тёзка решил, что называется, держать фасон, я в выборе именно такой линии поведения полностью его поддерживал.

— Когда наладится наше с вами сотрудничество, добровольное и, поверьте, очень даже взаимовыгодное, — клетчатый продолжал выставлять напоказ миролюбие и доброжелательность.

— И в чём же вы предлагаете сотрудничать? — тут тёзка подбавил в голос сарказма. Нет, ну молодец, так молодец!

— В использовании ваших… — тут клетчатый слегка замялся, подбирая нужное слово, — … способностей. Ну, вы меня понимаете. Я найду, как на них заработать, за что и попрошу себе сорок процентов дохода.

— Каких ещё способностей? — оторопел тёзка. Эх, не успел я вклиниться! Ему бы сейчас покерфейс состроить…

— Не хотите признаваться, Виктор Михайлович? — усмехнулся клетчатый. — Понимаю, понимаю… Власти обладание таким даром не приветствуют, и осторожность ваша была бы вполне оправдана, будь я именно представителем властей. Но я — сам по себе, и человек деловой. Поэтому подумайте, Виктор Михайлович, подумайте и согласитесь. Вам таких условий никто больше не предложит. И лучше соглашайтесь сейчас.

— Мне не в чем с вами соглашаться, — холодно ответил тёзка. — Никаких сверхъестественных способностей у меня нет, и давайте уже прекращать этот бессмысленный разговор.

— Ну смотрите, Виктор Михайлович, воля ваша, — клетчатый даже головой покачал, показывая своё разочарование. — Я мало того, что выгодное предложение вам сделал, так ещё и встречу нашу устроил в такое время, чтобы дома у вас не волновались вашим отсутствием. А теперь вам придётся у меня погостить, пока не согласитесь. Отец ваш уважаемый волноваться будет, маменька ваша, сестрёнка… Зачем оно вам, Виктор Михайлович? Опять же, ежели прямо сейчас не согласитесь, я вашу долю в наших доходах сократить буду вынужден…

— Что скажешь? — спросил тёзка моего совета, вместо которого я выдал краткую эмоциональную речь, где за исключением союзов и предлогов самыми приличными словами оказались «жопа» и «говно». Тёзку такое мнение развеселило и он озадачил клетчатого неуместной в данных обстоятельствах широкой улыбкой.

— Смешно вам, Виктор Михайлович? — в голосе клетчатого явственно звучала обида. — Зря вы так, честное слово… Последний раз сегодня спрашиваю: согласны за шестьдесят процентов?

Ответом его тёзка не удостоил, и клетчатый с видимым недовольством нас покинул.

— А если по существу, что скажешь? — спросил тёзка, когда клетчатый избавил нас от своего общества. Громила с замотанным лицом закрыл дверь на замок и тоже куда-то ушёл.

— Если по существу, очень похоже на развод, — ответил я.

— Развод? — удивился тёзка. — При чём тут развод?

— Извини, — спохватился я. — У нас в нормальном языке «развод», как и у вас, означает расторжение брака, а вот на бытовом жаргоне — обман и мошенничество.

— И почему же ты полагаешь, что это было мошенничество? — мой ответ тёзку, кажется, удивил.

— Не было, а похоже, — уточнил я.

— Хорошо, и чем же похоже? — не унимался тёзка.

— Он, если не ошибаюсь, брал тебя на испуг, — пояснил я. — Как я понял, у вас такими способностями лучше не выхваляться, вот он и рассчитывал, что ты сам предложишь ему денег за молчание и недонесение властям. В полицию, опять же, не пойдёшь. Мне тут на самом деле другое не нравится…

— И что же? — хм, не первый раз уже замечаю: чем интенсивнее наш с тёзкой идёт мысленный диалог, тем сложнее нам следить за фоновыми мыслями друг друга. Оно, впрочем, и к лучшему, а то не диалог был бы, а вообще хрен пойми что. Кстати, может, я ошибаюсь, но у тёзки в этом плане всё сложнее, чем у меня. То есть ему во время наших разговоров читать мои мысли труднее, чем мне заглядывать к нему. Вот и сейчас тёзка своим вопросом в очередной раз подтвердил мои наблюдения…

— Они знают, как тебя зовут, знали, откуда и куда ты идёшь, ловили тебя в нужное время и нужном месте, — обратил я тёзкино внимание на очевидные для меня факты. Факты те и ему наверняка стали бы очевидны, но со временем, не умеет, к сожалению, товарищ думать быстро. — То есть сведения о тебе заранее собрать не поленились. И при всём при том клетчатый вёл разговор, будучи уверенным в том, что те самые способности у тебя имеются. Есть что сказать по этому поводу?

— Нечего, — решительно ответил тёзка. — Сам же знаешь, что нет у меня таких способностей!

— Они явно уверены в обратном, — повторил я и тут же спросил: — А откуда вообще такое становится обычно известно?

— Хм, по чести сказать, даже не знаю. На Ольгу-то тогда доктор Буров донёс, — вспомнил тёзка о неприятностях сестры. — Может, они к ней хотели через меня обратиться? Или решили, что раз такое может она, то и я тоже?

— Вот уж не думаю, — возразил я. — Я вообще считаю, что им твои способности не нужны, есть они у тебя или нет. Не захотели бы они связываться с этим, слишком оно сложно и опасно.

— А что тогда им нужно? — не сообразил тёзка.

— Что и всем мошенникам — деньги,