Чемпионы Черноморского флота - Greko

— Прошу прощения у достопочтенных тамада за свойственную моей молодости торопливость! — я решил ускорить дело, прекрасно зная, сколь долго эти старики могут переливать из пустого в порожнее. — Русские сделали мне предложение. Стать посредником для выкупа моряков, попавших в плен под Туапсе и Соче после страшного шторма месяц назад. Или отправиться в Сибирь. Что скажете, старейшины анапских племен? Принять мне это предложение или отказаться?

Старики оживились. Громко переговариваясь, спорили. Не могли прийти к единому решению.

— Они знают, что ты участвовал в битве в Баканском ущелье? — уточнили.

— И не только. Их лазутчики сдали меня. Сообщили, что я участвовал в прошлогоднем осеннем набеге сераскиров Хаджуко Мансура и Шамуза.

Кто-то громко выругался на армянских купцов:

— Это все черкесогаи! Вечно все вынюхивают!

— Стать переговорщиком — нет урона чести! Сами много раз так поступали!

— А как же национальная присяга? Не иметь дела с русскими? — решил я уточнить этот деликатный момент.

— Сказать по правде, об этом многие забыли. Князья севера ныне уклоняются от присяги.

Я удовлетворённо кивнул. Отчасти в этом — моя заслуга. И Меновой двор тому подтверждение. Еще полгода назад за торговлю с русскими штрафовали. Ныне же вполне себе меняются товарами. Открыто навещают крепость. Чудеса, да и только!

— Я хотел бы действовать общей волей! — заметив общий настрой, добавил. — Если созывать собрание основных родов, много воды утечет. Времени нет!

— Пускай тебе дадут добро уздени! — тут же откликнулись некоторые. Видимо, из числа тех, кто никак не закончат вражду с дворянскими родами.

— Уорки и уздени поддерживают уорка Зелим-бея! — тут же откликнулся самый молодой из собравшихся старейшин. Он показал мне тайный знак всадников, к обществу которых я принадлежал.

— А вы? — обратился я к остальным. — У меня слишком много врагов в Черкесии, чтобы выступать в одиночку.

— Ты хочешь, чтобы мы дали тебе конвой, который проводит тебя до Туапсе и далее? — удивились вожди.

— Нет! У меня есть свой отряд! Мне достаточно будет того, если вы оповестите моих людей, чтобы они ко мне присоединились!

— Кто такие? Скажи!

— Знакомо ли вам имя Башибузук? Я оставил его за себя, когда отправился в Константинополь.

— Ооо! — уважительный тон реплик старейшин дал ясно понять, что с моим отрядом все отлично. Башибузук не подвел.

— Мы сообщим ему! И подтверждаем, что мы все согласны, чтобы ты, Зелим-бей заговоренный, стал переговорщиком для выкупа русских моряков. Даем тебе на то согласие от вольных обществ анапских предгорий и низовий Кубани.

…. Два дня я провел в напряжении. Все гадал, получилось или нет? Наконец, ожидание закончилось. Меня позвали подняться на каланчу, с которой можно было наблюдать за равниной перед крепостными валами.

— Парламентеры! — ткнул пальцем в конную группу плац-майор.

Всадники с белым флагом не спеша приближались к восточным Русским воротам. Вдалеке, за пределами пушечного выстрела гарцевал приличный отряд конницы. Не менее 300–400 сабель.

Я одолжил подзорную трубу. Всмотрелся. И радостно воскликнул. Во главе маленького отряда скакал Башибузук, держа в поводу запасного коня. Да это же мой Боливар!

Встретились за воротами. Обменялись крепким рукопожатием. Мне подвели моего «кабардинца». Я пристроил в седельные кобуры свои револьверы. Башибузук на них посмотрел с улыбкой. Старые знакомые, выручили его в схватке с разбойником Донекеем!

— Докладывай! — распорядился я с легкой тревогой. Мой зам за прошедшие полгода мог и загордиться, и посчитать, что свои обязательства передо мной выполнил.

Не загордился! Тронул коня и спокойно начала рассказывать:

— Все делал, как ты научил. От разбойников север Черкесии очистил. Набирал отряд. Выявлял лазутчиков. Кого гнал взашей, кого — в мешок и в воду. Мы теперь — сила. С нами считаются. Отряд вырос в четыре раза.

— Что с набегами?

— Присмирели шапсуги с натухайцами. Князья севера теперь не дружат с англичанином. Он уехал на юг. Поближе к убыхам. Хаджуко Мансур совсем упал духом. Шамуз куда-то пропал. Когда люди узнали, что Красный генерал Вельяминов умер и не будет обычной летней экспедиции через Абинскую крепость, так сразу успокоились.

— Отличные новости. Зачем нам война, если можно жить в мире? Что с Цекери, с моим верным нукером из долины Вайа?

— Юный Пшекуи-ок у себя. Принимает людей, как ты и велел. Ох, как он тебя ждал! Когда навигация открылась, чуть ли не каждый корабль встречал. Но кочерм в этом году было мало. Русские начали операции на удивление рано. И громят побережье намного южнее. Здесь, на севере, все довольны, что можно передохнуть.

— Нам нужно ехать туда. Где урусы строят новые укрепления.

— Зачем?

— У меня договор с русскими. Меня отпустили, чтобы я выкупил их моряков.

— Ох, нелегкое это дело! Трудно будет договориться. Особенно с убыхами. Их вождь князь Берзег настроен решительно.

— У меня нет выбора! Слово уорка священно!

— Не мне тебя учить или отговаривать, вождь! Мы твои люди! Куда скажешь, туда и поедем.

От этих слов на сердце потеплело. Сразу стало понятно, что моя миссия не может не увенчаться успехом.

Мы добрались до отряда. Меня встретили громкими криками и выстрелами в воздух. Я недовольно повернулся к Башибузуку.

— Пора отучить людей тратить порох напрасно!

— Эх, сколько раз им говорил! Привыкли!

— Что с нашей добычей? Со штуцерами? Научил людей?

— Еще как научил! Отличное оружие! В дождь замки не промокают. Дальнобойность — выше всяческих похвал. Были трудности с капсюлями, но люди освоили.

— Ты отлично поработал, Башибузук. Я тобой доволен!

Черноволосый крепыш радостно оскалился. Доброе слово и кошке приятно!

— Я подобрал тебе людей в личную охрану! Твои враги не исчезли. Нужно соблюдать бдительность! Амаз, Халим, Хуссейн, Ахмет!

Ахмет⁈ Ха, мне нравится это имя. Пусть черкесский тезка моего друга из Стамбула и не впечатлял комплекцией, как албанец, но выглядел точно таким же головорезом. И точно также был увешан разнообразным железом.

— Все четверо по-турецки разумеют?

— Якши, эфенди Зелим-бей! — хором ответили мои новые бодигарды.

— Пир или дело, вождь⁈ — ответственно осведомился Башибузук.

— Дело!

— Выдвигаемся без промедления!

Отряд, вытягиваясь в плотную организованную колонну, устремился в предгорья. Пошли знакомые места. Бакан, Цемес, Геленджик… Холмы сменялись узкими ущельями, ручьи — переправами через быстрые речки. Ехали ходко по просеке, устроенной войсками Вельяминова в прошлом году.