Два кольта и винчестер - Михаил Владимирович Баковец

В целом, добычи с аптеки вполне хватало, чтобы завязать с поисками. Но это я так считал. А вот мои новые знакомые думали по-другому и собрались осмотреть весь городок.

— Банк! — в один голос вскрикнули они, увидев двухэтажное здание, когда мы свернули на вторую и последнюю улицу.

«Твою мать», — мысленно выразился я. Паранойя мгновенно сообщила, что чует запах жареного.

Очень хотелось развернутся и уйти, бросив братьев. Но остановили две мысли. Во-первых, я мог ошибаться, и ситуация не зайдёт так прям уж далеко, получится остаться с Генри и Эдвардом, чтобы на их лошади добраться до цивилизации. Во-вторых, я рисковал получить пулю прямо здесь, на площади перед банком, если решу резко уйти от этой парочки. Они легко могут принять подобный уход за хитрый манёвр, чтобы позже дождаться их на пороге банка, застрелить и забрать уже упакованную добычу себе.

— Мистер Горыныч, давай туда заглянем, — посмотрел на меня Эдвард и нервно облизал несколько раз губы.

— Давай, — кивнул я.

С банковскими дверями справиться одним ножом не было ни единого шанса. Окна тоже представляли из себя крепкий орешек. Пришлось шуметь. Привязывать четвёрку наших лошадей вместе, цеплять к ним верёвку с крюком, а её второй конец крепить на решётке и двери банка.

Честно признаюсь, но я теперь истово желал появления осквернённых. Мы втроём сумеем отбиться от небольшой группы тварей. Сильных здесь вряд ли можно встретить. Те останки рубера скорее исключение. Он мог почуять момент переноса и заглянуть на огонёк. Или пасся поблизости, питаясь свежаками пока не нарвался на динамитную шашку. Зато два-три десятка мутировавших человек и совместная перестрелка для спасения жизней должна вернуть разум в головы мужчин, вымыв из них золотую лихорадку.

Увы-увы, но никто так и не пришёл на устроенный нами шум.

Внутри было также пыльно и темно, как и в аптеке. Только неприятных запахов разложения не ощущалось.

«Хоть бы здесь не было ни монетки, ну, хоть бы», — мысленно помечтал я.

Мне хватило бы и крепко запертого сейфа. В попытках его вскрыть, братья обязательно утратят внимание, позабудут про меня. И мне останется воспользоваться этим моментом и улизнуть.

К сожалению, мои мольбы не были услышаны. Все двери в банке оказались распахнуты настежь. Внутри мы нашли четыре полуразложившихся тела и следы перестрелки. У одного из мертвецов отсутствовала половина головы, а рядом на полу лежал обрез двустволки. Самострел, ясно, как день. Только непонятно с чего вдруг человек на такое решился. Это люди из эпохи конца двадцатого и начала двадцать первого века могли испугаться укуса осквернённого, приняв его за зомби. Как я. Но население восемнадцатого и девятнадцатого ещё не отравлены поделками Голливуда. Может, получил тяжёлую рану во время драки с осквернёнными и решил избавиться от мучений? Или сам был осквернённым и в какой-то момент разум у него так помутился, что решил его кардинально почистить с помощью горсти картечи внутрь черепной коробки? Или тут была банальная перестрелка от жадности и последний выживший заработал себе пару свинцовых пилюль в живот, после чего опять же решил не мучиться и по-быстрому умереть?

— Хранилище открыто! — раздался голос Эдварда.

— Пошли, Горыныч, — торопливо проговорил Генри.

— Угу, пошли.

Это было фиаско. В небольшой комнате, чьи стены и потолок изнутри дополнительно были укреплены толстыми решётками, лежали брезентовые мешочки с деньгами. Несколько из них были распечатаны. Рядом на полу валялись купюры и блестели в пыли монеты. Золотые и серебряные доллары.

— Мы теперь богачи, — прошептал Генри. — Так, Горыныч?

Я пожал плечами, не видя смысла что-то доказывать. Моя голова лихорадочно искала варианты, как вывернуться из ситуации и остаться со своим.

— Я к выходу, посторожу. А вы собирайте мешки, — быстро сказал Эдвард и не став слушать ответа быстро вышел из хранилища. Мы с его братом переглянулись и одновременно опустились на корточки, взявшись собирать мешки в одну кучку. Тару с купюрами мы не брали. Только серебро и золото. Всего набралось семь мешочков с серебряными монетами и два с золотыми. Несмотря на с виду небольшие размеры, весили они будь здоров. Килограмм по десять каждый.

Всё время мы искоса посматривали друг на друга с Генри. Иногда мне казалось, что он тянется к револьверу и сам чуть не хватался за своё оружие. Но потом приходило понимание, что ошибаюсь, срабатывает обычная мнительность.

Очень быстро мы рассортировали мешки с добычей и собрали все монеты с пола.

— Эй, вы там скоро? — послышался крик Эдварда.

— Уже почти всё. Сейчас вытащим, — ответил ему брат.

— Давайте быстрее.

У мешков имелась специальная петля для ремня. В неё мы вставили по куску верёвки, соорудив две связки. Меньшую поднял я. Большую, ту, где хранилось золото, взял Генри. Веса в ней было будь здоров. Мужчину немедленно перекосило на одну сторону, как сколиозника с последней стадией.

Стоило мне оказаться в холле, как увидел направленные мою сторону стволы. Эдвард целился в меня из обреза самоубийцы. Счёт пошёл на мгновения. А ещё мне стало спокойно. Случилось то, чего опасался.

— Генри, в сторону! — заорал его брат и через секунду спустил первый курок.

Раздался громкий щелчок и… всё. Осечка. Или оружие разболталось и боёк не дотянул до капсюля. Или патрон оказался холостым.

Я уронил мешки под ноги и дёрнулся в сторону. К Генри. Тот успел среагировать на возглас родственника и отшагнуть в бок. Но и только. Что-то ещё сделать просто не успевал. Я оказался заметнее быстрее. Достать оружие времени не было. Поэтому пустил в ход кулаки. Первый удар вышел смазанным. Костяшки прошлись вскользь, расквасив губы и мазанув по зубам. Генри вскрикнул отшатнулся, машинально вскинул руки вверх, чтобы прикрыться. Но второй, с левой вошёл ему в печень. Получилось прекрасно. Мало у кого получается вырубить противника подобным ударом. У меня — да. Генри повалился бесчувственной куклой на пол, на мешки с монетами.

— Убью!!! — заорал бешеным быком его брат и бросил в меня бесполезный обрез. Левой рукой выхватил револьвер, оттянул «собачку» и выпалил всего с нескольких метров. Но в том месте, куда он целился меня уже не было. На пределе сил я ушёл от пули. Та вошла в стену за моей спиной.

Следом прозвучали ещё два выстрела. Первая пуля пролетела над макушкой. Вторая пробила правую ладонь. Боль в запале не почувствовал. Но стоило схватиться за рукоять револьвера, как всю