Последние боги: Пробуждение - Марк Егорчев

Анатолий Черняк, сухощавый мужчина с длинными пальцами, перебирая стопку документов. В прошлом профессор психологии в ДФВУ, теперь он управлял людьми так же легко, как когда-то манипулировал студентами. — Женщин распределим. Красивых — к нашим, остальных — пусть работают. Старика, конечно, тоже в рабочие. Без вариантов.

— А что с теми, у кого есть способности, как обычно? — произнёс третий мужчина, бритоголовый и коренастый Гуров. В прошлом командир роты разведки секретной части "Холуай" Тихоокеанского флота, теперь он отвечал за силовые операции на острове. Его взгляд был цепким, движения — быстрыми, как у хищника, готового к броску.

— Одна из женщин, кажется, обладает регенерацией, а один из мужчин может управлять механизмами, — продолжил он, наклоняясь ближе. — Интересные экземпляры.

— Пока пусть побудут на проверке, — протянул Князев, задумчиво вращая в руках стакан с коньяком. — Потом решим, куда их пристроить.

Черняк снисходительно усмехнулся и покачал головой:

— Но главный приз из новой партии, конечно, этот Марк Лазарев. Перебил всю кодлу в сизо, вытащил с собой баб и довёл их сюда через весь чёртов город, потеряв всего двоих. Парень явно не простой.

— Вопрос в том, насколько он управляем, — Гуров хищно сощурился. — Если такой боец начнёт чудить, то проблем будет больше, чем пользы.

— Сначала нужно проверить его, понять, что он из себя представляет, — рассудил Князев, глядя на свет, отражающийся в коньяке. — Если подойдёт — можно использовать. Если нет… — он сделал выразительную паузу и допил остатки коньяка. — Сделаем так же, как с остальными. Немного времени, правильные слова… и он сам начнёт работать на нас.

Черняк и Гуров обменялись взглядами и синхронно кивнули. Они знали, что именно имел в виду Князев — метод работал безотказно. И на этот раз всё пройдёт по плану.

* * *

Грузовик резко затормозил, тяжело качнувшись на кочках, и я ощутил, как нас всех подбросило внутри. Снаружи слышались глухие шаги, громкие команды, а затем борт с лязгом упал вниз. Резкий свет ударил в глаза, и нас один за другим начали вытаскивать наружу. Грубые руки военных подталкивали, заставляя двигаться быстрее. Я спрыгнул на потрескавшийся асфальт и сразу же почувствовал, как в лицо ударил морской ветер. Запах соли и йода смешивался с гарью и чем-то ещё неприятно-прогорклым, отдавая металлическим привкусом на языке.

Перед нами возвышались корпуса Дальневосточного федерального университета — огромное современное здание из стекла и бетона, теперь больше напоминающее укреплённую крепость. Когда-то тут кипела студенческая жизнь, смех, лекции, но теперь всё это было в прошлом. Кампус превратился в оборонительный узел: на крышах стояли вооружённые люди, повсюду маячили блокпосты, к стенам прислонялись металлические заграждения с рядами колючей проволоки. Вдали виднелись склады, палатки беженцев, а между ними двигались патрули. Университет стал городом в городе, но только под властью, о которой пока нечего было сказать.

— Двигайтесь! — крикнул один из солдат, толкая меня в спину.

— Эй, полегче, — огрызнулся я, — я тут не для того, чтобы вы мне спину ломали. У меня и так день выдался насыщенный.

Солдат промолчал, но его взгляд сказал всё за него: "Ещё слово — и ты пожалеешь". Я усмехнулся и пошёл вперёд, оглядываясь на остальных. Вика шла рядом, её лицо было бледным, но она держалась. Саша поддерживал Свету, которая всё ещё дрожала после битвы с мутантом. Палыч шёл сзади, его глаза внимательно изучали окружающую обстановку.

— Марк, — тихо сказал Виктор, шагая рядом. — Ты чувствуешь это?

— Что, опять мутанты? — спросил я, но тут же понял, что он имеет в виду. В воздухе висело напряжение, словно лагерь был не убежищем, а ловушкой. Но пока другого выбора у нас не было.

Нас провели через ворота, и я впервые увидел лагерь изнутри. Люди в грязной одежде копошились вокруг палаток, некоторые смотрели на нас с подозрением, другие — с безразличием. На лицах читалась усталость, но никто не жаловался. Видимо, жаловаться здесь было не принято.

— Красиво, — пробормотал я, оглядываясь. — Прямо как в том фильме про зомби. Только без зомби. Ну, почти.

— Марк, — вздохнула Вика, — ты можешь хоть на минуту перестать шутить?

— Нет, — ответил я, ухмыляясь. — Это моя защитная реакция. Если я перестану шутить, то начну плакать. А ты хочешь, чтобы я плакал?

Вика фыркнула, но ничего не ответила

Нас провели внутрь одного из зданий, вестибюль которого теперь больше напоминал военный штаб. Вместо мебели — ящики с припасами, столы, заваленные картами и рациями, а в углу стоял пулемёт на треноге. Пол покрывали следы грязных ботинок, здесь явно бывала не одна группа таких, как мы. Нас поставили в ряд, а перед нами появился офицер средних лет с усталым, но внимательным взглядом. На груди нашивка с фамилией "Шашков".

— Кто тут за главного? — его голос был жёстким, без лишних эмоций, словно он произносил эту фразу уже сотни раз.

Я шагнул вперёд, слегка наклонив голову:

— Зависит от контекста. Если про боевые заслуги — тогда я. Если про умение варить суп, то вон, Палыч неплохо справляется.

Несколько человек хмыкнули, но тут же замолкли под строгими взглядами солдат. Воздух внутри был тяжёлым, наполненным напряжением.

— Имя? — продолжил Шашков, даже не взглянув на меня, продолжая записывать данные в блокнот.

— Марк Лазарев.

Он кивнул, делая пометку.

— Значит так, — сказал он, поднимая на нас холодный взгляд. — Вы находитесь на территории под военным управлением. Мы поддерживаем порядок и обеспечиваем безопасность. Ваша группа будет распределена в зависимости от умений и способностей. Мужчины — на проверку, женщины — в лагерь для гражданских. Оружие, если оно у вас ещё есть, сдаётся. Вопросы?

— Рад слышать, что хоть где-то ещё есть порядок, — усмехнулся я, скрестив руки. — Только вот вопрос: порядок для кого?

Шашков не улыбнулся, не изменился в лице ни на миг:

— Для тех, кто нам нужен.

* * *

Меня завели в небольшую комнату. Чистые стены, один стол, два стула. У выхода встал охранник, сложив руки на груди. Он смотрел сквозь меня, не выражая ни интереса, ни угрозы. Просто фиксированная точка.

Я осмотрелся. Ни окон, ни каких-либо лишних предметов, даже часов, чтобы понять, сколько прошло времени. В воздухе витал слабый запах стерильности, смешанный с чем-то неуловимым, возможно, металлом.

Через примерно тридцать минут дверь открылась, и вошёл мужчина. Небольшого роста, бритая голова, спокойный взгляд. Он двигался плавно, размеренно, словно полностью контролировал ситуацию. Сел напротив, откинулся на спинку стула и легко улыбнулся.

— Марк Лазарев, — произнёс он тоном, будто мы давно знакомы. — Двадцать четыре года. Владивосток. Программист. Дошёл до нас через полгорода и даже умудрился довести группу