Пацифист. Том 2. Мастер - Касим

Он был Аватаром.

Очень старой душой, несущей в себе одного из двух самых могущественных духов — Раву, отвечающую за Порядок и Свет.

Из его уст такие слова нужно воспринимать даже серьезней, ведь говорит их не Аанг, 12 летний вздорный мальчишка, а его многотысячелетний опыт, спящий в глубине его души. Вот только есть одно больше НО…

— К сожалению я вынужден тебе отказать, Аанг. — Сказал я, начав вставать из-за стола, краем глаза заметив как на меня вытаращились остальные дети, а по лицу самого Аватара уже пробежала тень обиды.

— Почему? — Жалобно спросил он, по детски выпятив нижнюю губу.

— Причин несколько, но здесь я тебе их не назову. — Сказал я, делая легкое движение плечом и создавая проход из комнаты. — Для этого мы должны посетить одно место. Оно недалеко отсюда.

— Эм… — Катара хотела было что сказать, но одного жесткого взгляда, брошенного в ее сторону хватило, чтобы сбить ее с мысли.

— Это не обсуждается. — Твердо сказал я, подходя к двери и, слегка обернулся, произнес. — Если ты собирался учиться у меня, то в любом случае слушал мои приказы. Так что поднимайся и пошли, Аанг. Нам о многом нужно поговорить.

* * *

99 год после геноцида Воздушных кочевников. Год Овцы.

Малый храм Воздуха, провинция Омашу, Южный регион, Царство земли.

Три часа спустя.

Культура Воздушных кочевников всегда была популярна среди аристократов Царства Земли. В их глазах это был просвещённый и добрый народ, обладавший своей неповторимой культурой, литературой, философией, и самое главное невероятным миролюбием, из-за чего стал первой жертвой злого и жестокого Народа Огня. В чем-то эти юноши и девушки со взором горящий были правы — законы и устои, по которым жили монахи были не просто бумажкой, об которую в Царстве Земли или Архипелаге Огня могли подтереться.

Они были вбиты в саму суть этого народа, впитывались с молоком матери. Настолько, что по многочисленным данным, полученным археологами и историками, два из четырех главных храмов почти не сопротивлялись армии Хозяина Огня, не убив и не покалечив ни одного солдата.

Эти люди в прямом смысле поставили собственные идеалы выше собственной жизни.

Стали мучениками, которых до сих пор вспоминают простые солдаты и командиры Царства, когда у них кончаться силы и они готовы опустить руки.

Вот только, если отбросить весь этот романтизм, которым за столетие оброс образ Воздушных Кочевников, то мы получим строгую и консервативную теократию, с достаточно жесткой структурой, законами и традициями. Одно разделение на мужские и женские монастыри чего стоит.

«Помню мне попался свиток с описанием Дня Зарождения» — С улыбкой думал я, мягко скользя по скале, одновременно следя за парящим в небесах бизоном, на спине которого сидели Катара, Сокка, Якон и Тоф, и летящим рядом Аангом, который веселился и выполнял разнообразные кульбиты и маневры. Для меня, к сожалению, места не нашлось, ведь к моей спине была привязана стальная тыква-горлянка, вес которой бедный зубр точно не осилит. — «Кто ж знал, что добропорядочные монахи для зачатия устраивают огромную оргию, после которой не понятно, а кто отец ребенка. Все ради свободы от земных привязанностей. Бр-р-р…»

Так вот, как и у любого государства у Воздушных Кочевников было свое правительство, политика и даже примитивная, но экономика, замкнутая на четырех главных храмах и лежащих рядом с ними поселениях других наций.

Вот только этих храмы располагались в разных частях мира, из-за чего даже покорителям воздуха, которые умели летать и разводили летающих бизонов, было тяжело попасть из одного место в другое, не подвергаясь опасности со стороны других народов.

Поэтому по всему континенту, Огненному архипелагу и Воздушным островам были построены десятки небольших малых храмов, дающих путешествующим монахам теплый очаг и крышу над головой. И сейчас мы направлялись в один из них, ведь грядущий разговор нуждался в определённой атмосфере.

Да и признаюсь честно, устал я от Омашу Хотелось выбраться за пределы каменных джунглей, увидеть живую зелень и вздохнуть воздух свободы. Это место, о котором я случайно узнал от дочери одного из благородных семейств Гаолиня, подходило идеально.

— Мы прибыли. — Сказал я, ловко затормозив у стоявших с открытыми ртами троицы, пока мои ученики внимательно осматривали храм. Архитектура, напоминавшая мне непальские буддистские храмы на Земле, завораживала своей легкостью и аморфностью, что резко контрастировало на фоне тяжелой и монолитной застройки Царства, от чего Якон и Тоф надолго залипли, осматривая каждую деталь этого места.

— Вы смогли сравниться со скоростью с Аппой? — Указывая на меня пальцем спросил Аннг, у которого, по моему, задергался глаз.

— А что такого? — Спросил я и мой импровизированный скейт, состоящий из железных спрессованных нитей, распался, вплетясь обратно в мою одежду.

— Вы можете управлять железом? — Повторила за Аангом Катара, правда не став в меня ничем тыкать.

— Это так удивительно? — Решив сыграть простофилю, спросил я, пожав плечами. — Тоф может также. Да, племяш?

Та не стала никак отвечать, просто дернув рукой и соккина булава, которую он держал в руках, резко дернулась и ударила его по лбу.

— Ауч!

— Тоф. — Посмотрел я с укором на племяшку, которая опять стоила из себя пай-девочку, вызвав невольную дрожь у Аанга.

— Но… Это же невозможно… Маги земли так не могут… — Запинаясь сказала Катара, переводя взгляд с меня на синяк брата и обратно.

— Как говорил один великий человек, и невозможное возможно. — Сказал я довольно хмыкнув и направившись вглубь здания, к нужному мне месту.

«Хорошо иметь сейсмочуствительность. Точная карта окрестностей всегда перед глазами» — Промелькнуло у меня мысль, пока я вел небольшой детский сад по запутанной системе проходов и коридоров, ориентироваться в которых кроме меня могли лишь двое — Аанг и Тоф. Первый потому что вырос в подобном месте, вторая благодаря аналогичным со мной способностям.

— Мы на месте. — Изрек я, как только мы вышли на большую каменную поляну, расположенную на заднем дворе храма. Это было место для медитаций, созданное монахами, где вместо привычных им циновок были длинные плоские камни. — Садитесь как вам удобно.

И, поставив на землю свою поклажу, под которой потрескался камень, вызвав очередной шок у золотой тройки, сам уселся на центральный валун.

— Ум-м-м… — Я аж зажмурились от удовольствия. Твердая поверхность, как глина мнущаяся под моим