Фемоген 2 - Ферриус Понс

— Ой, — обернулась застигнутая врасплох учёная, — добрый день! Не ожидала увидеть вас двоих.

— Всё равно спускалась вниз, — ответила госпожа директор, — ещё я хочу это увидеть.

В глазах Елены отразилось понимание.

— Так… я чего-то не знаю ещё?

Стал озираться.

— А где Янка?

По краям основного прохода стояли удобные диванчики для посетителей. Дочь я выискивал где-то в задних рядах, но никого близко похожего на мою крошечку там не было. На ближайшем к нам диванчике сидела юная девушка. Она что-то активно делала в смартфоне, поэтому голова её была опущена и волосы прикрывали лицо. Но цвет волос был точно такой же — как молочный шоколад, в который кондитер добавил двойную порцию молока.

С уже оформленной догадкой перевёл взгляд на маму моей дочери. Лена лучезарно улыбалась моему сконфуженному виду.

— Да быть не может!

— Ма, смотри!

Девушка подскочила с кресла, намереваясь показать что-то интересное на экране. Свободной рукой она вытаскивала из уха один из наушников, отбросив назад копну волос. Шаг к матери Яна не сделала, она немного растерянно замерла на месте, встретившись со мной взглядом.

— Как… так-то?

Я был ошарашен. С дочерью я общался по видеосвязи и уже обратил внимание, что её черты немного изменились. Сейчас я смог понять, что они немного потеряли прежней плавности. Девочка стала выглядеть слегка взрослее — лицом.

В остальном же… Понял, почему в её спальне валялись бюстгальтеры. Новоприобретения дочери просто так спрятать никак иначе не вышло бы. Даже плотная толстовка или свитер выросшую грудь дочери не скроют, что уж говорить про тонкую летнюю футболку, что сейчас была на ней надета.

Но это были, конечно, не все изменения в облике уже не мелкой. Бёдра в свою очередь также значительно приобрели в размерах. Как-то они пропустили момент нескладного перехода.

Вообще вся фигура стала женственной, не обретя ещё зрелости молодой женщины, но выпав разом из юношества.

— Вы что с моей малюткой сделали? — с укоризной посмотрел на Лену.

— Это к тебе вопрос, Галактион, — возразила та, — у тебя в гостях начался процесс.

Яна со слегка опущенной головой смотрела на меня.

— Да ну, на хрен! Я не готов ещё к таким пертурбациям. Как мне прикажите теперь отгонять ухажёров? Надо принты распечатывать: «Осенью мне будет 14».

— Галактион! — предупредительно повысила голос Воронцова старшая.

— Вот поэтому я и не хотела к тебе ехать! — обиженно высказала Яна, явно собираясь спешно уйти.

— Ох, Яна, а вот это зря! Я, конечно, в шоке, и ни разу не чуть-чуть, но моей малышкой ты не перестанешь быть никогда.

Раскрыл руки для объятий. Дочь немного засомневалась, но потом прыгнула ко мне обниматься.

— Круглая маршмеллоу доросла до фигуристой зефирины.

Не удержался от шутки, и получил тычок в бок от дочери.

— Ну, пап!

— Молчу я.

Развернул Яну, пока ещё имел такую возможность, в сторону стоящих рядом женщин.

— Опять за спиной моей замышляете? — посмотрел с укоризной в первую очередь на Елену, потому что Виктория только озвученным и занималась.

— Яна просила не говорить в начале, да и вообще, как ты понял. Зато какой в итоге сюрприз вышел!

— Камень в почках у меня вышел, или мой здравый рассудок, — проворчал я, — а то, что вы учудили тут, сюрпризом назвать у меня язык не повернётся.

— Это я просила, па, — нечётко проговорила мне в плечо подросшая дочурка.

— Я уже понял.

Яна отодвинулась.

— Тебе работать, наверное надо. Давай я домой поеду, а вечером увидимся.

— Вечером у меня тренировка. Придёшь в зал?

— Приду, — сказала Яна, а потом поняла, что теперь для неё подобное посещение изменится.

— Приду, — всё же подтвердила она.

— Вот и славно. Ты беги, Ви тебя впустит, а я тут с коллегами переброшусь парочкой наблюдений.

— Хорошо, — кивнула красивая юная девушка, — только маму не ругай.

— Не буду.

Смотрел вслед удаляющейся дочери, отмечая, что она стала по-настоящему красивой девушкой. И будет становиться ещё краше.

Мне хотелось всё же немного высказать недовольства двум договорившимся швабрам, которые всех дурили образами двух зрелых красоток, но на глаза мне попалась лучшая цель для выказывания недовольства.

Глава 8

17 июня. Вторник

— Какая чудесная встреча! — воскликнул отец Ферапонт, быстро преодолев пропускной пункт.

— Чудом назвать можно было бы вашу встречу с Господом при жизни. Хотя у вас это вроде бы называется Судным Днём, — вместо приветствия высказал я подошедшему священнику, — а появление здесь вашей бородатой персоны иначе как запланированным актом не назовёшь.

Лена с интересом посмотрела на меня, очевидно, не понимавшая происходящего.

— Всегда знал, что истории про испорченных монахов в малой степени вымышлены, но убедиться лично — считаю величайшей удачей, — продолжил выказывать своё недовольство.

— Галактион Гордеевич, пускай Бога вы не чтите, хотя бы совесть свою послушайте — не давайте волю низменным чувствам, — спокойно сказал священник.

— А где же ваш светловолосый друг из смежных структур? — я принялся оглядываться, — со съёмочной группой прячется за пальмой?

Указал пальцем за спину служителю церкви на тонкий ствол тропического растения.

— Сегодня его посильная помощь не требуется, — отец Ферапонт погладил бороду, — я пришёл просто поговорить.

— Поговорить? — я состроил удивлённое лицо, — Давайте поговорим! Для начала, скажите мне, православный дровосек, вы с таким же довольным видом видео с моим участием просматривали? Или может даже монтировали?

— Эх, Галактион…

— Поглаживали, наверное, бородку-то? «Эх, хорошо вошёл!» — приговаривали. «Охохо, узрите, отроки, не просто так раб божий Галактион прелюбодействует, а цельную суккубу жахает! Показывает истинную мужскую силу! А чтобы было хорошо видно — силу-то — прямо под её глазами и вертит.»

Свои фантазии я обильно сдабривал показательными жестами. Люди вокруг пугались, но при этом отворачиваться не пытались.

— Ты переходишь границы… — в голосе мужчины появилось раздражение.

— А что вы мне сделаете? Опубликуете ваш чудесный ролик? Скажете моей жене, что я ей изменил? Можете прямо сейчас, пожалуйста, — вытянул обе руки вперёд, показываяна Елену, — опоздали только на седмицу лет.

— Не для того делалось это, — вымолвил сердитый церковник.

— Карьеру мою под угрозу поставить?

Я уже откровенно