Тренировочный день 6 - Виталий Хонихоев

— Не понимаю претензии, капитан. — она пытается стряхнуть ее руку, но Сабина держит крепко: — была проблема, я ее решила.

— Аррргх… — рычит Сабина и отпускает ее локоть: — ладно уж. Но прекрати так делать! Мы же не корову проигрываем. Нельзя калечить игроков соперника.

— Ты уж определись, капитан. — пожимает плечами Арина Железнова, смотря как на площадку выскакивают люди в белых халатах, наклоняясь над лежащей девушкой, которая держится за лицо: — или мы выигрываем любой ценой или поддаемся. Я смешанные сигналы не принимаю. A la guerre, comme à la guerre, mon capitaine (на войне как на войне, мой капитан (фр)).

— А если у нее сотрясение? — ворчит Сабина, отряхивая руки и становясь рядом, глядя на то, как над упавшей девушкой суетятся врачи.

— Уж я надеюсь. — сухо роняет Арина: — я старалась…

Глава 8

— Я могу выйти! — говорит Лиля, запрокинув голову вверх, из носа у нее торчат ватные трубочки, уже пропитанные красным цветом: — могу! Сейчас только отдышусь…

— Не надо. — говорит Виктор. У Лили сотрясение, по зрачкам видно, ее треморит, и чего-чего, а сыграть нормально она теперь точно не сможет. Виктор уверен, что удар был нанесен намеренно, с целью вывести либеро из игры. Короткий, резкий удар предплечьем, сверху вниз, за счет преимущества в высоте, уходящий под выставленные руки, прямо в лицо. Если бы такой удар получила та же Федосеева — то скорей всего даже не поморщилась бы. Ну нос в кровь разбила бы, но не больше. У Вали масса, у Вали развитые мышцы шеи как у молодого бычка, ей бы так голову не тряхнуло. А Лиля — полторашка с бараньим весом, вот и получила сотрясение. При сотрясении самое главное первым делом человеку покой обеспечить и не кантовать его, на площадку выпускать нельзя ни в коем случае.

— Лежи. — говорит Виктор: — ты сделала все что могла, отдохни.

— Но там же девчонки!

— Ложись и лежи. — он осторожно помогает ей устроиться на скамейке в раздевалке, подложив под голову свою свернутую мастерку: — а после матча я тебя домой отвезу. На служебной машине.

— Не хочу домой!

— А куда ты хочешь?

— К Маше хочу. Или к тебе. Не хочу одна оставаться… — серьезно говорит Лиля и открывает глаза, глядя прямо на него.

— Как скажешь. Поедешь к Маше. Только у нее спрошу.

— А как я узнаю, что на поле твориться? Я же тут со скуки помру.

— Я с тобой останусь. — подается вперед Наташа Маркова: — до меня все равно очередь не дойдет, а я с собой радио взяла. Там вовсю трансляция идет на волне местного «Маяка». Тамарка Каренина комментирует и еще какой-то… Рикелов, что ли. А Тамарка со своим рассталась, представляешь? Как раз перед игрой! Говорят, что он с малолетними близняшками-цыганками закрутил, а они его на продажу квартиры развели!

— Вот видишь, у тебя тут свое радио будет. — говорит Виктор: — так успокойся и попытайся восстановиться. Не двигайся много, лежи с компрессом на голове. Может статься так, что придется тебя снова на площадку выпускать. — кривит душой он. Ни за что на свете он ее сегодня на площадку не выпустит, ей лежать нужно. Но если сказать ей что ее могут еще выставить на площадку, и что ей нужно срочно восстанавливаться — тогда она будет лежать смирно, а не направлять свою энергию на то, чтобы его переубедить. А ей сейчас как раз нужно лежать смирно, слава богу Наташа Маркова есть… она ей тут заскучать не даст. Посадить Лилю на скамейку в зале он не может, она будет отвлекать девчонок своим видом, в команде уже поднялась волна гнева, ни к чему усугублять. Волейбол — это не бокс, тут голова нужна ясная, волейбол на таком уровне — это комбинации и тактика, холодный расчет и постоянная командная работа, тут эмоции только помешают. Вот потому-то так эффективно сработали психологические трюки Синицыной, она вывела из себя команду соперников, расшатала их сперва на растерянность, а потом — на злость.

Он прибавляет ходу, опасаясь, что на площадке за время его отсутствия произошло что-то непоправимое. Никто не станет останавливать матч полностью из-за травмы одного игрока, волейбол игра командная, спорт высших достижений не для слабаков, травмы случаются, но как говаривал Фредди Меркьюри — шоу маст гоу он. Спектакль должен продолжаться, чтобы не произошло, в этом смысле со времен Колизея мало что изменилось, толпа жаждет крови и зрелищ и кровь на раскаленном песке арены входит в программу соревнований. Впрочем, никто не умер и это уже хорошо. Что же до сотрясения, то это пройдет. Неделя-другая покоя, вправить голову у костоправа или на физиотерапию походить и все будет в порядке.

— Тренер! — он едва успевает выйти из коридора в огромный зал спорткомплекса, как к нему подскакивает Алена Маслова: — мы вторую партию продули! Пятнадцать-три! Перерыв! — и его волокут за рукав на площадку, где стоят, образуя небольшой круг, девчонки из команды — Маша Волокитина, Айгуля Салчакова, Валя Федосеева, Аня Чамдар и конечно же Синицына, Черная Птица «Красных Соколов». На другом конце площадке, отгороженные сеткой стоят соперницы, он бросает короткий взгляд на высокую девушку с красным номером «двенадцать» на бело-синей футболке. Железнова Арина. Руки сложены на груди, одна нога выставлена вперед, во всей позе сквозить самоуверенность, вызов и дерзость. Да, я такая, словно бы говорила она. Виктор покачал головой. Вундеркинд, чтоб ее…

— Вить. — кивает ему Маша: — ну как она там? Жить будет?

— Жить будет. — успокаивает ее Виктор: — правда на скрипке играть уже больше не сможет.

— Что?

— Впрочем она и до этого на скрипке играть не умела. — пытается пошутить Виктор. Выходит скверно.

— Мы тут планируем ответку. — говорит Айгуля: — я предлагаю пальцы блокирующей сломать, я знаю как. Во время блока у них блокирующая руки вперед над сеткой тянет, вы мне повыше пас подайте, а я рубану мячом прямо по пальцам, чтобы знали.

— А еще можно выманить эту двенадцатую к сетке, чтобы поближе встала и я ей прямо рукой всеку, будто бы по мячу. — гудит Валя Федосеева: — будет знать как нашу Кнопку забижать. Мне и мяч-то не