Код Гериона: Осиротевшая Земля - Людмила Брус

План привел меня в «сектор С» на террасе третьего уровня, откуда открывался, наверное, самый красивый вид на побережье. Выше располагался лишь бывший офис дирекции, сгоревший во время войны кланов. А на том месте, где я оказался, когда-то ждал богатых клиентов сервисный центр, в котором можно было отремонтировать бионический протез, установить новую батарею и заказать какой-нибудь гаджет. То, что рядом размещалась клиника, тоже было логично: «Наутилус» активно занимался медициной. Вход с внешней стороны оказался замурованным (так делали многие, чтобы сохранить тепло), и я свернул во внутренний пассаж, названный в честь азиатского правителя Ли Куан Ю.

Со стороны пассажа я увидел самодельную вывеску «Чиним все – от удочки до оружия», под которой малоразборчивым почерком было дописано: «Куплю запчасти по лучшей цене». Шагнув внутрь я оказался в холле – вернее, в помещении, которое раньше служило таковым. Теперь здесь была мастерская: на стенах висели инструменты, вдоль них стояли ящики и бочки со всяким старьем, рассортированным по размеру и, вероятно, предназначению. Чего только тут не было: мотки проводов, пружины, скобы, болты и гайки, части кукольных тел, диски для циркулярных пил и винты моторных лодок, светильники и подсвечники, застежки от сумок, альпинистское снаряжение, покрышки. Впрочем, стоит отдать честь хозяевам: расставлено все это добро было в удивительном порядке, и лавировать среди него я мог довольно свободно. Осталось место даже для фитогелевого дивана в форме полумесяца, такой может простоять хоть двести лет, если поливать его через день. Свет падал в холл сквозь два окна в полусводчатом потолке. На одном из низ красовалась трещина, какая бывает от попадания пули.

Крохотный старичок, которого я в первую секунду принял за ребёнка, сидел на диване, накрыв плечи вышитым пледом с длинношеими птицами, подобрав под себя ноги и увлеченно ковыряя отверткой прибор, в котором я опознал гироскоп малого беспилотника. Почтенный возраст хозяина был мне на руку; интересно, с памятью у него как?

– Доброе утро! – поприветствовал я.

– И вам не хворать, – прошепелявил старичок, неохотно поднимая сморщенное личико. – Ранние гости бывают у меня нечасто!

– Я ещё дома, в Новом Бергене, слыхал про вашу мастерскую и лавку, – польстил я. – Меня зовут Иван Василевский.

– Вот как? – сухо рассмеялся хозяин, откладывая в сторону гироскоп и сбрасывая плед. – Как все перемешалось в этом мире!.. Захария Гласс, к вашим услугам.

Он протянул мне покрытую редкими седыми волосками руку, похожую на паучью лапку. Черные бусинки глаз выжидающе уставились на меня из-под тяжёлых век.

– Что есть из эксклюзива? – спросил я.

– Кота за хвост не тянете! Всем бы так! – улыбнулся Захария, громко хрустнув пальцами. – Зависит от того, что у вас есть на обмен. И от того, что вам нужно. А впрочем, я уже знаю… Сейчас попробуем заполнить вашу пустоту, хе-хе-хе-хе.

Мелкими шаркающими шажками Захария удалился в смежное помещение, закрывшись изнутри на ключ. Я удивился, что старик не побоялся оставлять меня одного в мастерской, и прошелся вдоль стеллажа, на котором лежали разные детали старинной пуленепробиваемой брони – нагрудники, наручи, наколенники, гибкие щитки для шеи. Я почти дошел до конца, когда мельком увиденная необычная вещь заставила меня отступить на два шага назад и присмотреться внимательней. Перчатка – длиной до середины предплечья, темно-серого цвета, с гибким кольцевым каркасом, начинающимся от запястья, и рельефными подкладками на ладони! Как человек, выросший на бывшем космодроме, а впоследствии – повстречавший двух настоящих космонавтов, я узнал её сразу. Но подозревал ли Гласс, насколько ценной была вещь, пылившаяся у него на полке?..

Я уже протянул руку, чтобы взять и получше её рассмотреть, но в следующий миг услышал низкое рычание, напомнившее рокот «Шаха», и клацанье длинных когтей по ламинату пола. Теперь стало ясно, почему старик не побоялся оставлять меня одного среди своих сокровищ: их надёжно охраняла могучая, серая с рыжиной собака. Зверь стоял напротив меня, вздыбив на холке шерсть и скаля клыки. На глаз свирепый пёс был метра полтора в холке и явно имел среди предков снежную собаку – редкого и могучего гиганта Антарктиды. Хорош же я – выцепить взглядом перчатку от космического скафандра – и позорно проглядеть такого зверя в комнате!

Правая рука сама потянулась к висящим на бедре ножнам, но пёс не делал попыток напасть и только глухо рявкнул, не сводя с меня жёлтых глаз, что, вероятно, значило: «Стой где стоишь!»

– Валли, друг! – послышался скрипучий голос Захарии. – Ты не обижаешь нашего гостя?.. Не бойтесь, мистер: он вас не тронет, пока я не прикажу.

– Я б на вашем месте пожалел животину, – не выдержал и огрызнулся я. Если бы Валли бросился на меня, то мигом получил бы железо в бок, но радости мне бы это не доставило. С другой стороны, как иначе одинокому старику, да ещё и владельцу бизнеса, защищать свою жизнь, здоровье и состояние?..

– Вы ничего не брали с полок? – спросил старик, потрепав по шее пса, который мигом расслабился, завилял хвостом и наконец-то перестал показывать клыки. Шерсть на загривке улеглась, темно-серые мохнатые уши весело торчали кверху.

– Брал – то, что хочу купить.

– Так быстро? – Захария открыл широкий рыбий рот. – Ну что ж, прекрасно! Я принес кое-что еще: от этого вам вряд ли захочется отказаться.

Он раскрыл передо мной матовый металлический кейс; из выемки в чёрном бархатном донышке на меня смотрел искусственный глаз пронзительного фиалкового оттенка. -Если нужно, помогу вставить, но сделать так, чтобы он мог видеть, уже не получится. Сами понимаете: здесь нужен другого рода специалист.

– А клиника? Может, это сделают там? – поинтересовался я.

– По-вашему, она уцелела в Блэкауте? – невесело усмехнулся Захария. – Электричество туда потом подвели, но, сами понимаете, лучшая техника пришла в негодность. Хорошо, что мистер Хайдрих отправил сюда учеников; они умеют управляться с тем, что есть. Ну так что, Иван, – старик произнес моё имя по-английски – Айвэн. – Берёте глаз?

– Мне интересна другая вещь. Я как раз разглядывал её, когда появился Валли, – пес, услышав своё имя, настойчиво ткнулся мне в ладонь чёрным носом.

– Какая же?

– Вот эта перчатка, – я указал кивком на свою находку, поглаживая широкий собачий лоб. – Прошлым летом я потерял такую же, и найти пару – чертовски большая удача.

Захария Гласс растерянно посмотрел на меня, пощипывая тонкую серую бороду и, как мне казалось, прикидывал, насколько высоко ему задрать цену. С одной стороны – перчатка без пары, истинное назначение которой вряд ли было ему известно. С другой – он должен был понимать, что эта вещь чертовски мне нужна. Поэтому я никак не ожидал услышать его ответ:

– Нет, юноша! Это моя вещь! Она не продаётся!..

Прежде, чем я успел опомниться, он сгрёб перчатку своей паучьей лапой и заткнул её за пояс.

– Вы утверждаете, что она ваша?.. Да в неё влезет две ваших ладони! – воскликнул я. Тот сделал вид, что не услышал, и спросил, собираюсь ли я забирать злополучный глаз.

– Возьму, если отдадите перчатку вместе с ним, – упёрся я, считая делом чести «дожать» сделку.

– Cлово «нет» тебе о чём-то говорит? – едва не взвизгнул старик, хоть и менее уверенно, чем в первый раз.

– Говорит. Оно говорит о том, что вы не так уж и честны со мной. К чему вам перчатка, предназначенная для работы в открытом космосе? Вы хоть знаете, что к ней должен прилагаться ещё и скафандр?

– Я, юноша, многое знаю получше вашего! Еще успел застать нормальный мир в сознательном возрасте! – сказал он, гордо подбоченившись, словно это было его главным достижением в жизни.

– Так отчего ведёте себя так, словно украли её и не хотите, чтобы правда вышла наружу? – спросил я драматическим шепотом, не без злорадства наблюдая, как заостренное морщинистое личико меняет оттенки и покрывается пятнами.

– Клянусь, я ни у кого ничего не крал… – простонал Захария, отступая на полшага назад. – Видите ли, народ мне