Придворный Медик - Алексей Аржанов

Какая важная птица залетела в наш кабинет! Хотя форточки после вчерашнего приёма я вроде бы закрывал.

— Всё верно. Но я с вами ещё не знаком, — сказал коллеге я.

— Эдуард Дмитриевич Дубков, — представился лекарь. — Уверен, вы не могли обо мне не слышать.

О-о-о… В этом он прав. За последние двое суток мне столько раз упоминали эту фамилию, что она мне сегодня даже приснилась.

— Слышал, Эдуард Дмитриевич, — кивнул я. — Рад знакомству.

Я хотел было последовать манерам и протянуть ему руку, но тут же заметил, что он даже с места не сдвинулся. Дубков явно не настроен на рукопожатие. Значит, разговор у нас выйдет напряжённый. Скорее всего, он специально пришёл на работу пораньше, чтобы рассесться здесь и застать меня врасплох.

— Я бы сказал, что это взаимно, господин Булгаков, если бы вы правильно себя вели. Пока что вы — первый помощник лекаря на моём опыте, который позволяет себе такие наглости, — заявил он.

— Это какие же наглости я себе позволяю? — развёл руками я. — Спасаю экстренного пациента?

— Ах, так вы всё-таки в курсе, что это был МОЙ пациент? — ухмыльнулся Дубков. — Я всё-таки вас подловил.

Что он вообще несёт? Мне, конечно, говорили, что он опасный и очень влиятельный человек, но не такого поведения я от него ожидал.

— На чём подловили? Я ведь даже не собирался этого скрывать, — ответил я. — Поймите меня правильно, я склонен прислушиваться к более опытным коллегам. Обмен знаниями — наше «всё». Но я искренне не понимаю, почему вас так задел тот факт, что я исполнил свой лекарский долг и спас человека от смерти.

— Ясно… Вы у нас альтруист, значит? — улыбнулся он. — Тогда всё сразу встаёт на свои места!

Альтруист? Это понятие подразумевает жертвование собой ради других людей. Даже в этой фразе Дубков как бы подразумевает, что я рисковал, когда взялся за лечение того дворецкого. И опасность, очевидно, исходила от самого Дубкова.

— Господин Булгаков, давайте начистоту, — немного расслабился Дубков. — Вижу, что вы человек умный, молодой, ещё совсем неопытный. И я могу вас многому научить. И первый урок преподам прямо сейчас. Моя медсестра Анастасия вас подставила. Вы ведь этого не поняли, правда?

Мне сразу вспомнилось, как я лечил в квартире Анастасии Ковалёвой госпожу Шолохову — ещё одну пациентку Дубкова. На долю секунды я задумался о том, не сдала ли меня медсестра, но очень быстро взял себя в руки. Скорее всего, коллега меня проверяет. Или просто несёт очередную белиберду.

— Очень печально, что ваша собственная медсестра способна на предательство, — поддел Дубкова я. — И как же она меня обманула?

— Она знала о том, что я очень щепетильно отношусь к своим пациентам. А когда дворецкому стало плохо, Анастасия не стала мне звонить. Вместо этого она позвала вас, — сказал он. — Думаю, ей просто захотелось жестоко подшутить над молодым лекарем. А вы на это купились.

Какой же мерзавец… Решил свалить всю вину на свою медсестру. Хотя в произошедшем виноватых изначально вообще не было. Он всё это себе надумал.

— Я сам откликнулся на её зов о помощи, — ответил я. — И не мог отказать страдающему пациенту.

— Вы плохо знаете женщин, Павел Андреевич. Уверен, она заметила, как вы бродите по коридору, — Дубков вышел из-за стола, а затем добавил: — Поэтому настоятельно рекомендую больше ей ни в чём не помогать. Лучше сотрудничайте со мной. Я многому вас обучу. Какой у вас сейчас уровень «анализа»? Клеточный? Нет… Что-то я загнул. Скорее всего органный, я прав?

— А какое это имеет отношение к нашему разговору? — ответил вопросом на вопрос я.

Однако он был прав. На данный момент мой «анализ» выше органного ещё не поднялся. Другими словами, я могу видеть только общую картину. Ткани, клетки, молекулы — всё это мне недоступно.

— У меня «клеточный анализ», Павел Андреевич, — произнёс Дубков. — И я могу быстро обучить вас. Не пройдёт и года, а вы уже окажетесь на моём уровне. В вашем возрасте я был готов отдать многое за такое предложение.

А этот Дубков очень хитёр. Будто мысли мои читает. Я ведь ещё вчера думал о том, что мне нужен учитель. Человек, который сможет ускорить моё развитие. Коллега будто решил надавить на моё слабое место.

Только зря он надеется, что это принесёт ему хоть какие-то плоды. Да я скорее скальпель проглочу, чем стану с ним сотрудничать. Не нужен мне такой учитель. Плевать на его уровень «анализа». Какие знания я от него получу? Как отжимать от других коллег пациентов? Как игнорировать больных, нуждающихся в экстренной помощи?

Нет уж.

— Спасибо за предложение, Эдуард Дмитриевич, — сказал я. — Но у меня уже есть наставник.

— Кто? Гаврилов, что ли⁈ — вспыхнул Дубков. — Да чему вы у него можете научиться⁈ Он за двадцать лет работы в клинике не отошёл от вашего уровня ни на шаг.

— Это не имеет значения. Я своё мнение уже высказал, — закончил разговор я. — А теперь позвольте мне начать приём. Я и так уже на пять минут задержал очередь.

Дубков смерил меня уничижительным взглядом. Уж не знаю, что взбрело в его голову в этот момент, но он злостно улыбнулся.

— В таком случае хорошего вам рабочего дня, Павел Андреевич, — произнёс он и направился к выходу в коридор.

— Взаимно, — ответил я. — Ах да, Эдуард Дмитриевич, ключи, пожалуйста, верните от кабинета.

Дубков замер около двери. Он уже успел схватиться за ручку, но я не дал ему красиво уйти. Готов поклясться, что он был готов взорваться из-за одной лишь мой безобидной просьбы.

Коллега резко развернулся, прошёл мимо меня к столу и с грохотом положил ключи.

— Благодарю! — я лучезарно улыбнулся ему вслед.

БАХ.

Ещё и дверью шарахнул. Горилла чёртова! Сейчас петли погнёт, а мне потом Гаврилов все мозги за это съест.

Ну да ладно, чёрт бы с ним. Ушёл — и слава богу. Пора уже запускать пациентов.

Я переоделся и приступил к приёму. До прибытия Гаврилова чуть меньше двух часов. В итоге мы вчера договорились поделить приёмные часы в соотношении «один к двум».