Случайный шаг - Эльхан Аскеров

– Самому бы знать, – проворчал Беломир, задумчиво почесывая в затылке. – Самому обратно ехать – никакого припасу не хватит. Это целый караван собирать придется. А как тут жить, и не знаю. Тут я в одной веси побывал, так их старики баяли, что слыхали про такое и что оса Перунова переносит того, кто пращуру зачем-то потребен. Вот теперь и ломаю голову, как быть.

– С нами поедешь, – нарушил воцарившееся молчание седой. – Сведу тебя к старшому нашему, ему все обскажешь. А после он и решит, куда тебе идти.

* * *

Войдя в небольшую, но светлую комнату, Беломир с интересом огляделся и, обернувшись, с улыбкой кивнул:

– Мне нравится. А платить как?

– А как сам решишь, – неожиданно заявила крепкая румяная женщина средних лет. – Можешь деньгой, а можешь работой какой. Мне все сойдет.

– И сколько деньгами получится? – не унимался парень, пытаясь понять, как дорого встанет ему такое жилье.

– Деньгами – две копейки за постой и за харчи пятачок, на том и сговоримся.

– Это в месяц?

– Так не в день же, – рассмеялась женщина.

– А такие деньги берете? – осторожно поинтересовался Беломир, вынимая из кошеля горсть медяков, снятых трофеями.

– А чего ж не взять. Тут у нас всякая деньга ходит. Вон, дойду до менялы да на наши и сменяю. А можно и так купцам отдать. Возьмут.

– И сколько такая монетка на наши деньги будет? – задал парень очередной вопрос, вынимая из кучки монетку самого малого достоинства.

– Эта-то? А копейкой и будет. А вон та, поболе которая, эта уже в три копеечки встанет. Да откель же ты такой взялся, что никогда с менялой дела не имел?

– У нас другие деньги ходят, – быстренько выкрутился Беломир. – И менялы там тоже другие. Из свеев которые, – добавил он, вовремя вспомнив подходящее название народа тех мест.

– Далече забрался, соколик, – растерянно ахнула хозяйка дома.

– Не по своей воле, – развел парень руками.

– Добре. После побаим. Ты пока комнату обживай, – спохватившись, велела хозяйка, кивая на его баулы.

Все взятое трофеями Беломир возил в переметных сумках, так что на первый взгляд казалось, что вещей у него много. На самом деле все это было собрано для продажи. Носить что-то после степных обитателей парень не собирался. К тому же все добытое явно было ему не по размеру. Среди всех встреченных местных обитателей только один оказался больше него по всем измерениям. И ростом, и в плечах. Обычно же местный народ был гораздо ниже и субтильнее. Жилистые, крепкие, но не выдающихся статей. Почему так, Беломир даже не пытался выяснять. Не до того. С обычными бы делами разобраться. Тем более что приключения у него и не думали заканчиваться.

Едва только он и десяток казаков въехали в стан, как седой Родомил, привстав в стременах, удрученно вздохнул, что-то разглядывая:

– Похоже, опять Векша напился и бабу свою уму-разуму учит.

– Что, шибко во хмелю буен? – на всякий случай поинтересовался Беломир.

– Да там другая беда. С бабой своей он уж пятый год живет, а она все дитя зачать не может. Вот она похоже на том разумом и подвинулась. Как Векша за ворота, она к какому-нибудь соседнему мужику, подол задирать. Браты от нее уж шарахаться начали, словно от чумной. Ну не в себе баба. А Векша блуд тот терпеть не желает, вот и учит ее, то вожжами, а то и кулаками. И как еще насмерть не забил… – Родомил удрученно покрутил головой, вздыхая. – Ты учти, паря, коль женка коваля примется перед тобой хвост задирать, то Векша молчать не станет. А он мужик крепкий. Коваль как-никак. Кулаком бугая трехлетку с копыт сшибает.

– Силен, – одобрительно кивнул парень.

– Вот и я за то, – хмыкнул Родомил в ответ.

Кавалькада въехала в станицу и шагом направилась к центральной площади. Как пояснил Беломиру казак, первым делом ему нужно было повидаться с местным главой. Как он тут правильно называется, парень не знал, а задавать лишние вопросы не торопился. И так был тут белой вороной. Решил пока плыть по течению, а дальше – куда кривая вывезет. Главное сейчас хоть где-то зацепиться. А дальше видно будет.

Кавалькада двигалась по улице, когда из ближайшего двора вылетела молодая, крепкая баба и, зажимая руками разорванную рубаху, кинулась сломя голову куда-то бежать, но, запутавшись в юбках, со всего маху рухнула в пыль. Выскочивший следом за ней мужик сумел удивить даже видавшего виды Беломира. Высоченный, за метр восемьдесят, в плечах поперек себя шире, да еще и с бицепсом толще ноги самого парня. В три прыжка догнав упавшую, он со всей дури пнул ее ногой в бок и, взревев пьяным медведем, прохрипел:

– Убью, тварь!

– Уймись, Векша, не допусти крови, – громко посоветовал Родомил, направляя к нему коня.

– Сгинь! – рявкнул мужик в ответ развернувшись к казаку всем телом. – Всем бы вам только потешаться да блуд потешить. Поди!

– Уймись, сказал, – зарычал казак в ответ. – Не хочешь жить с ней, так гони прочь, а крови бездумной не допущу.

– Прочь сказал! – взревел кузнец и одним могучим толчком повалил коня, на котором сидел Родомил.

Лошадь стояла к нему боком, так что животное явно не ожидало такого толчка. Родомил только и успел, что выдернуть ногу из стремени, когда над ним возник обезумевший от ярости кузнец. Что именно он собирается сделать, Беломир дожидаться не стал. Спрыгнув с коня, он коротко разбежался и, подпрыгнув, всем своим весом обрушился на кузнеца. Не ожидавший удара богатырь запнулся о повод упавшей лошади и со всего размаху грохнулся на задницу.

Привычно приземлившись, Беломир выпрямился и, глядя на недоуменно трясущего головой мужика, примирительно произнес:

– Ты и вправду унялся бы, Векша. Так ведь и до беды недалече.

– И ты с ними?! – вдруг окрысился кузнец и, ловко вскочив, не раздумывая, взмахнул пудовым кулаком.

Понимая, что после такого удара уже не встанет, Беломир рискнул сделать то, чего в иной ситуации делать бы не стал. Прыгнув вперед, он нанес один стремительный удар внутренним ребром ладони по горлу кузнецу, который, закашлявшись, согнулся, потом хлестнул его сложенными в лодочки ладонями по ушам. Пьяный и рассерженный до бешенства Векша и вправду мог быть страшным противником. Поэтому миндальничать с ним было глупо.

Взвыв от боли, кузнец сложился пополам, держась руками за голову.

Один из бойцов десятка, заскочив в ближайший двор, вынес оттуда ведро с водой и, примерившись, с размаху выплеснул ее в лицо буяну. Вой разом оборвался. Стоя посреди улицы на коленях, Векша обвел собравшуюся толпу растерянным,