Фантомная боль - Юрий Александрович Уленгов

Я огляделся.

Руины тянулись во все стороны — те же мертвые стены, проржавевшие фермы, брошенные машины. Но теперь они не давили, не нависали, а наоборот — будто встречали нас, как старых знакомых.

После того, что мы оставили позади, эти развалины казались почти родными.

Стерев пот со лба, я повернулся назад, бросая последний взгляд на Рощу. Та почти успокоилась, лишь на опушке все еще шевелились ветви деревьев, будто кто-то бродил, не особенно заморачиваясь выбором дороги. В какой-то момент мне показалось, что я что-то увидел. Две яркие, красные точки, будто огромные светящиеся глаза.

На высоте в три человеческих роста, ага…

— Антей! — послышался голос Лисы. Я передернул плечами, развернулся и поспешил вдогонку за поредевшим отрядом. Вперед, в царство тьмы, пыли и мертвого камня.

Вот только теперь, после Рощи, они мне уже не казались такими уж неприветливыми.

Глава 8

Подвал был сырым и старым, а пахло здесь так, будто раньше в нем хранили гнилую капусту, но для здешних мест это был практически комфорт-класс. Без преувеличений. А кемпинговая аккумуляторная лампа под потолком, матрасы, разбросанные вдоль стен, портативная газовая плита и закопченный чайник переводили помещение в категорию «люкс».

Влажность въедалась в кожу, полы из потрескавшегося бетона отдавали холодом, а на потолке проступали желтоватые пятна старых подтеков. Даже этот затхлый, тяжелый воздух после Рощи казался чем-то почти родным — в нем не было пыльцы, ядовитой сладости и липкого ощущения чужого взгляда.

В мягком свете лампы стены подвала казались чуть теплее, а дрожащие тени от горелки ложились на лица, вытягивая их, делая похожими на вырезанные из дерева маски.

Видно было, что подвал использовали довольно часто — и старались поддерживать в нем, как порядок, так и необходимое количество припасов. Сейчас этой предусмотрительностью разведчиков убежища мы и пользовались.

Пара старых ящиков у стены, аккуратно уложенные коробки с фильтрами, свернутые в брезент спальники, несколько бутылок с мутной водой. Все это выглядело как тщательно обустроенное гнездо, в котором можно переждать, перевести дух и собраться с мыслями.

Члены нашего небольшого отряда расположились, кто где, пытаясь прийти в себя после ночного марш-броска и неожиданной и страшной гибели Сытого. Никто не шутил, никто не болтал. Каждый переживал по-своему, и эта тишина давила сильнее, чем любой шум.

Шило валялся на матрасе, закинув руки за голову и смотрел в одну точку, расположенную где-то на потолке, притихший Ворон устроился на складном стуле в углу, Лиса, разложив на пустом ящике инструменты, занималась чисткой винтовки.

Мелкий металлический звон шомпола, скрип матерчатого ремня, приглушённый стук — все это придавало бстановке странное ощущение уюта… По крайней мере, для меня уют сейчас выглядел именно так. Я сидел рядом, облокотившись о стену, и глядя, как Гром ковыряется с плитой и чайником. Запах старого металла смешивался с ароматом быстро закипающей воды, и от этого у меня внутри все сжалось в смеси голода и ожидания.

Закипевший чайник весело засвистел, на складном столе тут же появились контейнеры с едой и пакеты с растворимым кофе. Народ зашевелился, подтягиваясь к столу. Треск пластика, шуршание упаковок, тихий лязг кружек. Простые звуки, которые тут звучали почти как музыка.

Гром снял чайник с плиты и принялся заливать кофе. Придвинул кружку Лисе, мне, Шило тоже получил свою порцию. Налив воду в кружку, к которой потянулся Ворон, Гром, будто бы невзначай пихнул ее, переворачивая.

— Эй, ты чего? — едва не ошпарившийся Ворон вскочил на ноги, опрокинув стул.

— Я чего? — Гром со стуком поставил чайник на стол. — Я чего? Это ты, мать твою, чего? Тебе же сказали — не стрелять! Какого хрена ты шмалять начал?

Ворон наткнулся на взгляд Ворона и замялся.

— Сытый погиб из-за тебя, — процедил Шило. Татуированные пальцы парня крепко сжались на ручке кружки. — Если бы ты не начал стрелять — он был бы жив. Ты зачем это сделал?

Ворон глянул на парня, и замялся. Взгляд блвждает, губы сжались в тонкую линию… Я присмотрелся к разведчику. Кажется, ему сейчас было очень не по себе. Он и сам понимал свой проступок, и, судя по внешнему виду, уже успел три раза себя проклясть, а сейчас, когда весь отряд на него ополчился… Не, мне боец, съехавший с катушек, мне здесь не нужен. Ладно, если сам застрелится, а если других пошмаляет?

— Хватит! — сказал я, и мой голос прозвучал жестче, чем я ожидал. — Сытого ссорами не вернуть. Нам еще задачу выполнять!

В меня тут же уперлось несколько удивленных взглядов, причем один из них принадлежал самому Ворону. Он явно не ожидал, что я за него вступлюсь. Точнее — от меня он такое мог ожидать в самую последнюю очередь. Даже Лиса недоуменно вскинула брови.

— Испугался он, чего непонятного? — уже спокойнее проговорил я. — Я, между прочим, сам чуть в штаны не наложил. И это нормально все мы люди. Ну, почти все, — поправился я, поймав насмешливый взгляд Грома. — Или почти люди, — тут уж я сам усмехнулся. — Не вижу смысла рядить кто виноват и что делать. Мы остались без подрывника и взрывчатки. Это — факт. Но задачу это не отменяет. Усложняет — возможно. Делает невыполнимой — нет. Так что давайте думать, что дальше.

— А как ты проник на ремонтную станцию? — спросил Шило, и я перевел дух. Кажется, разрядить обстановку мне удалось. Это уже хорошо. Ворон поднял перевернутую кружку и налил в нее кипятка, как бы между делом благодарно кивнув мне. Я сделал вид, что не увидел.

— Под водой, — ответил я, отхлебнув кофе, и на миг забыл, где вообще нахожусь. Блин, какой же кайф! Все последнее время моя еда была чисто функциональной, и даже паек из найденного рюкзака не поразил воображение. А вот сейчас мои вкусовые сосочки забились в экстазе. И это обычный растворимый кофе. Что же со мной будет, если я нормального, сваренного в турке, попробую?

— Под водой? — глаза Шила расширились. — Это как?

— Через водосброс, — пожал я плечами. — Нырнул в озеро, угробил пару водоплавающих тварей, собиравшихся мною закусить, нырнул в водосброс и вынырнул в технический тоннель прежде чем меня превратило в фарш лопастями турбины.

— Охренеть, — протянул Шило и