Ложная девятка 8 - Аристарх Риддер

Давно не был. Соскучился. Хочу увидеть маму, отца. Погулять по родным улицам. Зайти в свою первую школу.

Тем более что совсем скоро я буду очень очень далеко.

Глава 8

Проснулся я рано, ещё шести не было. Чего мне, спрашивается, не спится в этот выходной? Рядом тихонько сопела Катя, уютно свернувшись калачиком. Отчего-то у неё была такая привычка — спать именно так. Во сне она кажется такой по-милому беззащитной, хочется обнять и никогда не выпускать из моих объятий. Правда, от этого она сразу проснётся — моя благоверная терпеть не может, когда во сне её кто-то трогает. Так что от этих планов я отказался и, встав с кровати, подошёл к окну моей комнаты в родительской квартире.

Весеннее советское солнце уже вовсю радует ранних прохожих своими лучами. Но окна моей спальни выходят во двор, который плотно засажен кустарником и деревьями. А так как это первый этаж, то солнце никогда не бьёт в эти окна, что на самом деле здорово. Многие любят просыпаться с первыми лучами нашего светила, а мне наоборот этот вечный полумрак нравится.

С улыбкой вспоминаю, как задушевный приятель оригинального Ярика Колька лазил в это окно. Да и как я сам летом восемьдесят третьего года делал то же самое, экономя какие-то призрачные секунды и выпрыгивая из окна на улицу.

Коляна я не просто так вспоминаю. Сегодня он по-наглому прогулял институт. Никогда не думал, что один из главных хулиганов нашей параллели окажется в институте. Но спасибо моей маме, которая подтянула его, когда я уже играл в «Торпедо». В результате Колян поступил в Орловский педагогический и вроде как на полном серьёзе собирается вернуться в нашу с ним четвёртую школу уже учителем. Вот ведь номер!

Но сегодня у нас с ним другие планы. Мы с Коляном едем на рыбалку. Рыба нас интересует в последнюю очередь — это просто способ провести время с другом перед тем, как я уеду за тысячи километров не то что от Мценска, но и вообще от Советского Союза.

Поворачиваюсь к Катe — она всё ещё спит. Точно так же на цыпочках, чтобы не разбудить беременную жену, выхожу в коридор.

Родители уже не спят — им самим на работу, да и о моих планах они знают. Поэтому меня уже ждёт завтрак: кофе, яичница, бутерброды. Ничего необычного, никаких разносолов, но сейчас, в шесть утра, это то что нужно.

Мама собирает небольшую сумку с припасами, которые обязательно пригодятся нам с Колькой во время рыбалки. Огурцы, правда, консервированные — до эпохи, когда на вопрос «когда появляются свежие огурцы?» можно будет отвечать «в момент открытия магазина», ещё лет десять. В мае восемьдесят седьмого свежие овощи весной — ненаучная фантастика. Поэтому огурцы солёные. Вареная картошка в мундире, хлеб, соль, подсолнечное масло. Всё простое, но вкусное — больше для рыбалки и не нужно.

За завтраком мы ведём какой-то совершенно обычный разговор. Даже со стороны нельзя сказать, что за столом собрались главный инженер огромного завода, который строится в нескольких километрах от нашей квартиры, и лучший футболист мира. Нет. Обычные советские люди, которые собрались вместе и просто завтракают.

Но завтрак подошёл к концу. Стремясь опередить Коляна не дай бог он позвонит в звонок входной двери, у родителей он очень пронзительный и Катю наверняка разбудит, а с него станется не просто позвонить, а устроить на моём звонке самую настоящую трель, практически симфонию, я подхватываю сумку с удочками и выбегаю на лестничную площадку.

Очень вовремя. Потому что соседская дверь — а мы с Коляном не просто друзья, но ещё и соседи — открывается. И вот он, мой дружочек.

Через несколько минут мой ЗИЛ-«Фаворит» уже выезжает из нашего двора и едет по утренним улицам моего родного города в сторону дороги на Новосиль, с которым у меня связаны мои первые футбольные воспоминания.

Именно в Новосиль я и отправился на первый выездной матч в своей новой футбольной карьере. Лето восемьдесят третьего года, когда всё началось, кажется каким-то бесконечно далёким, хотя на самом деле прошло всего четыре года. Тогда всё и начиналось — с первых матчей за местную команду, за мценское «Торпедо», в составе которого я несколько матчей провёл против, по факту, физкультурников, футболистов-любителей из команд, игравших в чемпионате области. Из Кром, Новосиля и других городков.

Это потом я забрался на футбольный Олимп и оказалсяна легендарных стадионах типа «Ацтеки» или «Парк де Пренс». Начиналось же всё на провинциальных поляна, которые даже стадионами то не назовёшь на самом деле. Вспоминать этот восемьдесят третий год смешно, но одновременно это вызывает в душе какую-то теплоту.

Наш маленький мценский стадиончик в парке культуры и отдыха сейчас может похвастаться относительно новыми трибунами и лучшим в области газоном. И то, и другое появилось здесь благодаря мне, когда стало понятно, что молодёжная команда «Торпедо» во главе с Эдуардом Анатольевичем приезжает к нам в город на смотрины. Тогда стадиончик и прошёл эту реновацию, получил новые большие трибуны и газон, который до сих пор поддерживают в образцовом порядке.

Мне вспоминается и мой первый выезд в Новосиль, в эту практически большую деревню — сколько там населения, меньше десяти тысяч? — с его провинциальным полем. На самом деле это ужас ужасный, но когда ты этот ужас благополучно прошёл, не сломал на нём ноги и не закончил с футболом, это воспринимается наоборот с ностальгией. Это даже мило, что пока не было футбольных матчей, там паслись коровы.

О каких-то трибунах говорить не приходится. Вдоль поля стояли скамеечки, росли тополя — вечное дерево советской средней полосы. Помню, как на наш матч с этим Новосилем собралось столько народу, что местные энтузиасты подогнали подъёмный кран и обеспечили себе VIP-места в десяти метрах над стадионом.

Помню тот жуткий дождь, который закончил игру раньше времени, из-за которого дорога до дома в уютном лупоглазом ПАЗике жёлтого цвета затянулась на долгие два с половиной часа.

Как же это всё контрастирует с тем, что есть сейчас! С пятизвёздочными гостиницами, фешенебельными ресторанами, со стадионами на сто тысяч зрителей, с базами, на которых готовятся команды, за которые я выступаю.

Это всё, на самом деле очень похоже на полёт в космос. Как Юрий Алексеевич Гагарин шёл по казахской степи, а через час летел над нашей планетой и смотрел на неё сверху вниз. У меня в