Вечно голодный студент 3 - RedDetonator

Эффект:

Ближняя зона — до 10 метров: интенсивная дезориентация, разрывы барабанных перепонок, вестибулярный шок. Резонанс вызывает микротрещины в костях черепа и внутренние кровотечениях, с вероятностью летального исхода от травмы мозга или органов (до 40 % при прямом попадании).

Средняя зона — 10–25 метров: острая боль, глухота, тошнота, нарушение моторики. В узконаправленном режиме — разрывы сосудов в ушах и шее, вызывающие геморрагии и шок. Низкочастотная модуляция провоцирует переломы ребер или внутренних органов.

Дальняя зона — 25–50 метров: сильный дискомфорт, головокружение. Резонансный режим усиливает вибрации, приводя к травмам легких или сердца на оси луча.

Расход: 1120 килокалорий за активацию. Продление — 280 килокалорий в секунду сверх 3 секунд.

Да, свыше пятидесяти метров — это безопасная зона. Но шумоподавляющие наушники лучше надеть…

Снимаю кевларовый шлем и надеваю наушники.

Тюлени показались на дороге к аэропорту и по ним сразу же начала отрабатывать Галя.

Загрохотал КПВТ. Патроны дефицитные, поэтому она старается стрелять одиночными. В конце концов, нам выгоднее потратить меньше винтовочных патронов, что оправдывает трату патронов 14,5×114 миллиметров.

Ну и Галю надо качать, потому что её способности нельзя назвать выдающимися — да, у неё есть «Гиперкератиновый геморрагический каркас», который увеличивает прочность её костей вдвое и имеет режим для резкого повышения защищённости, но против тюленей в ближнем бою она, например, точно не выживет.

Грохот продолжался, тюлени рвались на части, а Щека возмущённо орал.

Крупнокалиберные пули не оставляли зверям и шанса, поэтому они просто падали на асфальт, убитые на месте.

«Да, Галя своего не упустит…» — подумал я, наблюдая за этим избиением.

Она быстро переключалась на новые цели и не допустила, как мне кажется, ни одного промаха.

«Десять, одиннадцать, двенадцать…» — считал я тюленьи тушки.

Примерно так военные Новокузнецка боролись против среднеразмерных и крупноразмерных зверей — палили по ним из «Кордов», «Утёсов», «ДШКМ» и «КПВ», а если встречалось что-то очень серьёзное, то стреляли из 30-миллиметровых автопушек.

В принципе, город можно было защищать довольно-таки долго, если бы не наши внутренние проблемы…

Да что говорить? Его можно было бы поднять и обеспечить ему процветание, с современной спецификой, конечно же. Не начнись гражданская война, переживи Кузня голод и зиму…

«Если бы да кабы…» — подумал я.

К этому моменту, у Гали закончился норматив по КПВТ — она отстреляла свои тридцать патронов. Больше её к крупному калибру, в ближайшее время, пускать не будут, но она, я думаю, довольна.

Оставшиеся в живых тюлени сразу же дали задний ход — похоже, что они очень давно не сталкивались с крупнокалиберными пулемётами, поэтому не ожидали настолько горячей встречи.

Никого из КДшников задействовать не пришлось, а опыта не получил никто, кроме Гали.

— Бегите, суки, бегите!!! — расслышал я яростный крик Щеки. — Земля круглая, сучки! Земля круглая! Как поймаю — сразу в рот дам!!! Сразу! Кху-кху — вот так будете делать!

— Ха-ха-ха!!! — заржал я.

— За ногу Щеки! — поднял в небо автомат Вин.

— За ногу Щеки!!! — поддержал я его.

— За мою ногу!!! — покивал Щека.

— Всё, сектор чист, — сообщил Проф по рации. — Галя, хорошо поработала.

— Спасибо, — ответила ему та. — Сорок девятый — чуть-чуть не хватило до пятидесятого.

— Ничего, добьёшь! — сказал Щека. — Мы ещё не закончили с этими пидарасами! Проф, может, в контратаку⁈

— Отставить, — ответил Проф. — Мы здесь не за этим — пусть живут, пока что.

— Толпой неэффективно, — сказал я Щеке. — Придёшь сюда с кем-то и покончишь с ними.

Щека ненадолго задумался.

— Да, это должно быть чем-то особенным, — зловеще ухмыльнулся он. — Только я и они…

— Возвращайтесь к своим обязанностям, — приказал Проф. — Студик, помоги ополченцам собрать туши.

— Понял, принял, обработал, — ответил я.

Выхожу из-за Соляриса и направляюсь к мёртвым тюленям.

Недобитков здесь нет, потому что Галя била наверняка, метя в центр туши. А кинетическую энергию в размере 31 000 Джоулей не может пережить ни один тюлень. Надо быть броником или свинопотамом, чтобы пережить попадание пули такого калибра и остаться способным хоть на какие-то действия.

Вообще, Ронин сказал как-то, что 14,5×114 миллиметров — это всё ещё считается патроном, а не снарядом, потому что снарядами принято считать боеприпасы калибром свыше 20 миллиметров, а всё, что до — это патроны. Может и так, но вот насчёт 14,5 у меня есть сильные сомнения в том, что его корректно считать патроном — по производимому эффекту, это больше похоже на снаряд…

Хожу между тушами и тыкаю в них телескопическим щупом, преимущественно в раны — чтобы удостовериться в смерти.

Ни одной выжившей твари.

— Они готовы! — сообщил я ополченцам, держащимся в паре десятков метров. — Можем забирать!

Помогаю им грузить туши в телегу — у терминала тюленей освежуют и разберут на мясо. Неизвестно, съедобно ли оно, но должно быть съедобным, потому что мы так и не увидели здесь никаких туш, оставшихся после побоища. И на скотобойне остались лишь кости и клочки шкур.

Проф заинтересован в шкурах — если они сохранят защитные свойства после обработки, то это может дать нам дополнительный материал для изготовления пулестойкой брони.

Наши мастера уже начали приспосабливаться к новым материалам — есть пластины из черепашьего панциря, есть пластины из лобовой части черепа свинопотама, а из меха степных волков получается отличная зимняя одежда.

Нам-то, КДшникам, зимняя одежда не нужна, поэтому весь волчий мех уходит на одежду для гражданских и ополченцев.

Дефицита одежды у нас не наблюдается, но вот волчьи шкуры прямо очень хороши в вопросе теплоизоляции. Лучше любых брендовых пуховиков — Евгений пытался объяснить мне свойства этого меха, приводя в пример неких андских лам. Я не понял ничего, кроме того, что у мутировавших степных волков на морозе мех сжимается, формируя воздушные карманы, а в тепле распушается, повышая теплообмен.

Волкам-то это точно надо, потому что вкладываться в «Термоконтроль» — это дорогое удовольствие. А может это и есть их версия «Термоконтроля» — тут уже не узнаешь…

Мы даже не знаем, как именно работает наш «Термоконтроль» — может, мы вырабатываем природный антифриз, а может, у нас организм от этого начинает работать радикально иначе.

— Ух, блин, вот уроды… — процедил Щека, глядя на лежащие в телеге туши тюленей.

У здания терминала началась разделка — ополченцы быстро подвешивали туши, выпускали кровь, а затем пилили тюленью кожу пилами по металлу.

Кожа их очень тяжело поддаётся обычному ножу — Фазан испытал это на практике, поэтому нужно пилить или резать ножницами по металлу.

Пока неизвестно, что именно мутации сделали с тюленями, но одно уже ясно —