Голгофа XXI - Елизавета Ельская

— Сбросьте мне спальник и опустите веревку потолще, — крикнул Святослав.

Спальник долетел до дна.

— Порядок?

Святослав узнал голос Иоанна.

— Да. Вылезай, здесь и так не повернуться.

Иоанн поднялся наверх. Он не спросил, жив ли Андрей: для вытаскивания трупа спальники не требовались.

Спальником Святослав обернул грудь Андрея, после чего принял спущенный сверху конец веревки и обвязал пострадавшего под мышками стандартной «восьмеркой». Андрей был крупным и тяжелым, и Святославу приходилось нелегко, тем более что он действовал в согнутом положении и пару раз, забывшись, больно ударился головой о потолок.

— Когда скажу, тяните, но очень аккуратно.

— Поняли, — отозвались сверху.

Святослав подтащил Андрея так, чтобы его плечи оказались посредине отверстия, и крикнул:

— Давайте!

Веревка натянулась и стала плавно подниматься. Святослав придерживал тело Андрея, пока мог дотянуться до него. Потом веревка опустилась снова, и Святослав обвязал страховку вокруг груди. Фонарь он засунул в карман куртки, чтобы обе руки были свободны.

— Готово, тащите.

Его поднимали быстрее. Свет снаружи показался чересчур ярким, и Святослав на мгновение зажмурился, затем посмотрел на Андрея: тот лежал на спальнике и был по-прежнему без сознания. Теперь, на свету, Святослав, опустившись на колени, обследовал его более тщательно, разрезав ножом штанины: множественные переломы обеих ног и совершенно раздробленная правая коленная чашечка.

— Аптечку, — сказал Святослав, стараясь не выдать охватившего его отчаяния; с этим без врача, без серьезного и длительного лечения не справиться.

Кто-то тотчас протянул ему аптечку. Святослав набрал в шприц обезболивающего и сделал укол. Вскоре веки Андрея дрогнули — он приходил в себя. Потом его глаза открылись, он попробовал пошевелиться и скривился от боли.

— Не двигайся, — сказал Святослав. — Тебе нельзя шевелиться.

— Что со мной? — хрипло спросил Андрей и закашлялся.

Иоанн поднес к его губам фляжку с водой, и тот сделал несколько глотков.

— Ты провалился в люк и упал на дно, — ответил Святослав.

— Что с ногами?

— Они сломаны. — Лгать не было смысла. — Левая рука тоже.

С минуту Андрей молчал, а потом сказал:

— Раз так вышло, то чего уж… Филипп верно говорил: «конфетка» не хуже пули, а к пуле я всегда готов. Давайте ее сюда. Ну, чего застыли? Самому мне, что ли, доставать?

Здоровой правой рукой он потянулся к нагрудному карману, где каждый держал коробочку со средствами первой помощи. В этой коробочке лежала и черная капсула — быстрая смерть. Святослав перехватил его руку.

— Постой! Мы отнесем тебя обратно в дом, и кто-нибудь останется с тобой.

Андрей криво усмехнулся:

— Пока я не поправлюсь?

Святослав отвел взгляд, и Андрей заговорил отчетливо и твердо:

— Ты заешь, что мне крышка, и я тоже знаю. Допустим, я протяну еще пару дней, а какой толк? Вас теперь всего девять. — Марию он за боевую единицу не считал. — Если кто-то останется со мной, будет восемь, а вам еще идти и идти. Нет, не хочу, чтобы из-за меня все сорвалось. И сам зря мучиться не хочу. Это мое решение, и я его уже принял, обсуждать тут нечего. Давай «конфетку», пока я снова не отключился.

Все понимали, что Андрей прав: с такими травмами без врача и госпиталя ему не выжить, но ни у кого не хватало духа дать ему смертельную капсулу.

— Эх вы, — пробормотал Андрей и снова потянулся здоровой рукой к карману.

— Я достану, — сказал Святослав.

Он был командиром, и этот груз ему надлежало взять на себя. Он достал коробочку, вынул оттуда черную капсулу и вложил в правую руку Андрея. Стоявшая у него за спиной Мария закусила губу. Капля крови прочертила узкую полоску на подбородке и скатилась за воротник куртки. Взгляд Андрея прошелся по лицам собравшихся возле него и остановился на Фоме. На губах обреченного появилась кривая усмешка.

— Правильное решение, верно? Ты же говорил, что я правильный.

Фома порывисто шагнул к нему.

— Прости! Прости, что я… — Он запнулся, не зная, как закончить.

— Все в порядке, я не в обиде, — сказал Андрей. — Ну все, ребята…

Он вложил капсулу в рот, и по тому, как напряглись его скулы, стало ясно, что он сжал зубы и раскусил ее. В следующую секунду он был уже мертв.

Они похоронили его не на пустыре, а на склоне, повыше. Земля там была суше и вид не такой мрачный. Потом, постояв немного над могилой, молча закинули рюкзаки на спины и пошли дальше, оставляя позади город, который, даже мертвый, отнял у них еще одну жизнь.

Евангелие от Иоанна, глава 3.

22 После сего пришел Иисус с учениками своими в землю Иудейскую и там жил с ними и крестил.