Фантастика 2025-62 - Ринат Искандэрович Мусин

Мы подошли к двери. Пол под ногами дрожал будто при землетрясении. Будто на нас мчалось стадо буйволов. Ликвор подсказывал, что я не далек от истины.

— Держись у меня за спиной и не лезь под пули, — приказал я спутнице.

— Эй, я могу за себя постоять! Вообще-то я — крайне эффективная боевая единица.

— Ты, главное, не подставляйся, единица! Сейчас здесь будет жарко.

Я сделал шаг, держа автомат наготове, но тут же бросил его, быстро сменив на шамшир. Элен ловко его перехватила, не дав упасть на пол.

На нас неслась толпа хобгоблинов, целая орда дикарей. Они были слишком близко, чтобы в них стрелять, потому я и начал рубить их в фарш. Простите, что вышли из цеха.

Элен, умничка, легла на пол и стреляла, стараясь не попасть мне в ноги, короткими очередями в тех, кто пытался обойти меня с фланга. Впрочем, в узком коридоре маневрировать было трудно.

Их было много, кровь текла по коридору весенним ручьем, после каждой гоблинской смерти ликвор пополнял запасы, поддерживая во мне эйфорию. Я чувствовал себя машиной убийств, вечным двигателем и, когда гоблины кончились, ощутил пустоту и разочарование. Боевое безумие не желало останавливаться. Но я напомнил эйфории, что ночь будет долгой.

Элен Баркли поднялась на ноги за моей спиной. Я обернулся, девушка вся дрожала то ли от страха, то ли от возбуждения, то ли от всего сразу. Я хотел было обнять ее, чтобы успокоить, но разгоряченный ликвор чувствовал в ней хищницу. Я не рискнул в таком состоянии прикасаться к ней.

Элен вдруг резко шагнула в сторону и выпустила короткую очередь. Какой-то особо хитрый гоблин притворился мертвым, а теперь воспользовавшись паузой, хотел потихоньку смыться. Пули пролетели прямо над его головой, коротышка испуганно рухнул на колени.

Девушка схватила его за ухо:

— Отведи-ка, дружок, нас к начальству. Мы хотим задать пару вопросов касательно ассортимента вашей продукции.

Я восхищенно зааплодировал.

— Что? — смутилась Элен, — Раз уж ты уперся в идею зачистить эту бойню, я хочу ускорить процесс. Да и мне это место тоже не нравится.

Не выпуская ухо проводника, Элен подобрала у одного из мертвых гоблинов нож, и погнала им Сусанина, легонько тыкая в самые неожиданные места. Проводник вел себя как шелковый, так что мы через пару минут оказались у входа в кабинет.

Я вошел, распахнув дверь ногой. Директор, толстяк весом в полтора центнера, прятался за спинами троих телохранителей, здоровяков под два метра ростом.

Я понимаю, почему большой босс не попытался сбежать через парадный вход, он неминуемо бы напоролся на нас. Но почему он не выпрыгнул из окна не такого уж и высокого второго этажа — загадка. Хотя, судя по комплекции, он не был склонен к физическим нагрузкам.

Парни сразу, как я появился на пороге, начали стрелять, пришлось отбирать у них пистолеты. Спички детям не игрушка. Прикончил охранников из Тарантула одного из них. Потом подошел к директору, дал ему затрещину, после этого обернулся, чтобы проверить, как там црушница. Я не для того ее спасал, чтобы ее свалила шальная пуля.

Спутница была в порядке, она только что перерезала горло Сусанину, и теперь деловито вытирала нож о его же одежду.

— Элен, зачем? — только испросил я. — Он выполнил свою часть сделки.

— Какой сделки? — искренне удивилась она.

Делаем зарубку: американцы не держат слово. И не надо бубнить, что я обобщаю. Когда я встречу исключение из правил, я первый это отпраздную.

Я подошел к директору, склонился над ним, заставив обильно вспотеть от страха.

— Неплохо ты на человечине раскормился, дядя. От имени Транспортного Управления Министерства Иностранных Дел я объявляю твое поведение аморальным и незаконным. Есть что сказать в свое оправдание?

Толстяк посмотрел на меня мутным взглядом, но вдруг выпрямился, сел ровно и начал рассматривать мое лицо скорее оценивающе, нежели с ужасом.

— Почему ты здесь? — спросил он.

Меня обуяло любопытство, и я решил поддержать разговор.

— Я ищу одного напуганного юношу, который на вашу беду прошел через этот филиал ада.

— Я догадался, кто ты, — губы толстяка растянула циничная улыбка. — Барон говорил о тебе, монстр. С тобой должны были заключить соглашение.

— У них не вышло.

— Пожадничали, дурни, — показушно расстроился директор. — Редкие скупердяи! Слышь, монстр, в углу стоит сейф. Все, что в нем — твой аванс.

Я обернулся к своей напарнице.

— Элен, нам нужны его грязные деньги?

— Мне точно нет! — откликнулась девушка. — Меня прекрасно финансируют. А ты у нас вроде как фрилансер. Тебе, наверное, нужны.

— Да, не откажусь, вот только я и сам могу сейф выпотрошить. Лена, глянь в ящике стола, они всегда там ключ прячут.

Толстяк ухмыльнулся.

Глава 27

— Обломись, — ухмыльнулся толстяк, — я с гоблинами работаю. Все, что не приколочено гвоздями, тащат. Так что хрен вам, а не код от сейфа. Но я могу помочь. И с Вержицким помогу договориться. Будешь зарплату получать, фрилансер, как белый человек. Сто штук в месяц хочешь? Не, мало, ты всю мою шоблу в полпинка вынес. Туда им и дорога, недоумкам. Двести, а, монстр?

— Жадничаешь, директор, Мне некто Херес миллион предлагал.

— Ты встречал Хереса? — искренне удивился толстяк. — И все еще жив? Наверное, ты очень быстро бежал.

— Убегал Херес, — улыбнулся я в ответ и свернул толстяку шею.

Я попросил Лену отвернуться. Она закатила глаза, но послушалась. Затем мы с рукой провернули старый трюк с похищением сейфа и возвратом без содержимого.

Мы без каких-либо проблем выбрались на улицу. Если кто-то из мясников и остался в живых после нашего рейда, они все разбежались. Впрочем, ощущение опасности меня не покидало. Стоило нам сойти со ступенек невысокого крыльца, перед нами с шиком, полицейским разворотом и визгом шин по скверному асфальту притормозила полицейская машина. Оба сотрудника вышли наружу, один, отгородившись от нас корпусом тачки, как бы невзначай положил автомат на капот, направив дуло в нашу сторону.

Второй подошел ближе, но не вплотную. Не отдавая честь, он сердито пробурчал:

— Документики, граждане, предъявляем.

— А преставиться не должен, поручик? — в тон ему поинтересовалась Элен.

— Не умничайте, дамочка, себе дороже выйдет.

Менты эти категорически не нравились ни мне, ни ликвору. Но все же это были государственные служащие при