Фантастика 2024-82 - Алексей Переяславцев

Штаб Дёница давно примерялся ударить по базе Королевского флота в Скапа-Флоу. Можно сказать больше: возможность прорыва через пролив Кёрк уже была доказана разведывательным рейдом подлодки U-14. Осталось лишь подгадать момент и осуществить дело на практике.

С первой частью дело обстояло не так радужно. Агенты в Скапа-Флоу имелись, проблема заключалась в оперативной связи. Использование радио означало провал связника с вероятностью чуть ли не сто процентов. Не особо свежая информация заключалась в том, что в бухте Скапа-Флоу достоверно находится устаревший линкор "Ройял оук" и линейный крейсер. Но агент не смог разузнать названия второго.

И тут — разумеется, это было счастливым совпадением — помощник советского военно-морского атташе согласился на встречу с немецким коллегой. Совершенно неофициальную, понятное дело, то есть как и раньше. Без протокола. И уж точно без униформы.

Видимо, советский представитель был сильно голоден. К этому выводу немец пришел, узнав, что тот заказал шведские тефтели с гарниром. Впрочем, русский решил частично следовать немецкому примеру, добавив к заказу кофе (как же без него?) и клюквенный мусс.

Встречу можно было обозвать беседой или торговлей — это не так важно. Куда важнее то, что немец начал серьезный разговор первым.

— Mein Herr, считаю должным довести до вашего сведения вот что. Через примерно два месяца ожидается большой конвой из Соединенных Штатов на судах под американскими флагом. Предположительно, под охраной американских кораблей.

Советский моряк про себя отметил, что немецкий собеседника безупречен, если не считать небольшого эльзасского акцента.

А немец продолжал:

— Мы полагаем, что груз может иметь стратегическое значение. В частности, планируются к поставке бомбардировщики — в разобранном виде, конечно — артиллерия и боеприпасы к ней.

— Береговая или зенитная? — нейтрально спросил русский.

— Та и другая. Но самолеты важнее. Сто восемьдесят штук. Участие американского летного персонала в боестолкновениях не предполагается.

— У нас имеется некоторый опыт отражения массированных воздушных налетов, — столь же индифферентно ответил русский. В переводе с дипломатического языка слова означали: "Германии следует озаботиться усилением ПВО. У нас таковая уже имеется." А еще советский моряк подумал, что на обучение личного состава звукометристов и операторов радарных установок потребуется время, но сколько именно — он не знал. Вероятно, собеседник пребывал в таком же неведении.

Немец продолжил:

— У нас такового опыта пока что нет, и мы хотели бы его избежать — или хотя бы не обретать его как можно дольше.

Это уже было не просто намеком, а прямым указанием, что Кригсмарине планирует перехват этого конвоя.

— Разумеется, мы бы не желали, чтобы военные и в особенности гражданские объекты в Германии подвергались бомбовым ударам.

Немец понял эти слова правильно: русские не считают нужным хоть как-то противодействовать удару по конвою.

А советский моряк продолжал:

— Мы думаем, что компетентные лица из Германии могут провести встречу вот здесь, — из кармана пиджака любитель тефтелей достал листик с напечатанной картой. На нем красовались Оркнейские острова. — Предположительно там будут вот эти господа.

Из кармана был извлечен другой листок, на котором были написаны слова "Ройял Оук" и "Худ". Второе название сопровождалось знаком вопроса.

— Они занимают важные посты, — безразличным тоном заметил германский офицер. Про себя он, как и многие другие до него, с трепетом подумал: в какой же должности пребывает русский осведомитель в Адмиралтействе?

— Ваши сведения не вполне точны, — нудным тоном поправил многознающий собеседник. — Должность вот этого господина, — палец ткнул на название "Ройял оук", — звучит грозно, на деле же он мало что решает. Сидит себе в своем кресле и встречает прибывающих гостей. Второй — другое дело; тот личность с неизвестными возможностями. И еще добавьте: в клубе планируется перестройка. Оставят лишь главный вход. Но точные даты нам неизвестны. Добавьте еще: некто, имеющий опыт общения с аристократами, рекомендует проявить уважение и подарить вот этому господину целых три бутылки шампанского.

Это означало, что, опасаясь немецких подводных лодок, англичане планировали перекрыть пролив Кёрк. И не так уж важно, чем именно: противолодочными сетями или минами. Отсюда следовало: надо поторопиться с той операцией, о которой помощник германского военно-морского атташе только что узнал (подобные сведения были явно не его уровня). Но столь же многозначительным был совет насчет шампанского. Отсюда неоспоримо следовало: русские знают что-то такое об этом линкоре, и это "что-то" прошло мимо внимания флотской разведки.

Вот почему изменения событий произошли также во времени. Нападение лодки U-47 в другой истории случилось раньше. И сама атака выглядела иначе.

Но, как это обычно бывает, действительность решила внести коррективы. Но потом, как это обычно бывает, действительность решила внести коррективы в планы. Первым сюрпризом было наличие трех кораблей на рейде. Но был и второй.

— Что за… — вслух удивился командир U-47. Для военно-морских крепких выражений были основания: облака на небе подсвечивались, как будто за горизонтом корели гиггантские костры. Через пару секунд Прин понял: это было северное сияние[61].

Различить названия кораблей корветтен-капитан Прин не мог по причине недостаточного освещения, но по силуэту прикинул, что крайний справа — скорее всего, это линейный крейсер. Чуть левее стояло на якоре нечто не вполне понятное, но разглядеть силуэты орудий удалось. И, наконец, старый линкор. В опознании силуэта ошибиться было невозможно.

Командир подводной лодки должен не только быстро думать. Еще более важным качеством для такого офицера является умение быстро принимать решения — предпочтительно правильные. Гюнтер Прин, обдумав информацию от штаба Дёница, решил последовать совету атаковать сперва линкор.

Так, в носовом залпе четыре торпеды, в кормовом — одна. Перезарядка займет полчаса. Такая задержка на акватории крайне нежелательна: могут найти и тогда вбомбят в грунт.

— Атакую линкор!

Уже по возвращении на базу в Вильгельмсхафене Прин доказывал лично Дёницу, что это решение было стратегически и тактически наивыгоднейшим. Главный подводник Рейха благожелательно кивал героическому подчиненному, но про себя думал, что Гюнтеру просто наворожила удача.

Условия для торпедной стрельбы были почти учебные: на дистанции шесть кабельтовых, под прямым углом к неподвижной цели. Прин помнил рекомендации, поэтому произвел трехторпедный залп. В душе он ожидал подрыва погребов. Уж после такого "Ройял оук" не имел бы никаких шансов на выживание.

Расчет оказался почти точным. Торпеды взорвались в полном соответствии с показаниями секундомера. Корабль сразу стал крениться, к тому же начался пожар. И лишь немного позже огонь добрался до погребов. Видимо, те были не полны, поскольку взрыв оказался не настолько силен, как можно было ожидать.

Но любоваться