Фантастика 2025-184 - Олег Александрович Волков

многочисленные и очень болезненные царапины. Но самое страшное, это рана на правом запястье. Острый кухонный нож едва не прорезал кожу до самых мышц. Красная, красная кровь продолжает обильно сочится из глубокой царапины. Юрий никогда не был силён в медицине, однако его знаний вполне хватило понять главное — не так страшно, как кажется. Хотя да, в иной ситуации пришлось бы обратиться к врачу, да и без швов и последующего шрама явно не обошлось бы.

— Вика, помоги, — Юрий стянул с себя застиранную футболку. — Перевяжи, пожалуйста.

От сцены, что развернулась на её глазах, Вика спала с лица. Её пальцы дрожат. Юрий едва успел перехватить левой рукой её смартфон. Худо-бедно, криво и грубо, Вика сумела изобразить на правом запястье нечто похожее на завязку. Ткань тут же пропиталась кровью.

— Может, того, к врачу, всё же, — неуверенно предложила Вика. — У тебя, вон, царапины кровоточат. Если не обратиться, воспалиться могут. Это запросто.

— Незачем, — Юрий с улыбкой протянул Вике её смартфон. — В моей ситуации в докторе нет надобности.

В иной ситуации Юрий посмеялся бы от души. Вика как была голой, так ей и осталась. Заодно прихватить из спальни халат она не догадалась, либо не успела сообразить.

— Ты уверен? — недоверчиво уточнила Вика.

— Более чем, — Юрий махнул перевязанной рукой. — Ведь раны, что получены в «Благодатном мире», на физическое тело не переносятся. Вряд ли я истеку кровью настолько, что потеряю сознание.

— Ах, да, — Вика тут же смутилась и опустила глаза.

После истеричных воплей соседки тишина на лестничной площадке кажется особенно громкой. Ведь в славном городе Верхнеянске очень мало машин. С улицы до седьмого этажа не доносятся даже голоса людей, не говоря уже о шагах. Лишь запачканный кровью бетонный пол ещё долго будет напоминать о безобразной сцене.

— Как, по-твоему, — Вика подняла глаза, — что произошло с Юличкой?

— Думаю, это очевидно, — Юрий всплеснул руками, — она в «Бункере». Если разобраться, то Юличка совершила уголовно наказуемое деяние. В реальности её бы сперва арестовали, а потом осудили бы. А здесь, в «Благодатном мире», её сразу отправили в «Бункер» отбывать наказание. Она ещё будет мне благодарна, ибо я не позволил себя убить.

Чисто по-человечески буйную соседу жаль. За много лет Юличка так и не поняла главного — она выбрала не ту стратегию. Как в настоящей реальности она была женщиной-призом, так ей и осталась в «Благодатном мире». Ей бы стать «спутницей», сыграть наиболее выгодную в её ситуации роль. Она вполне могла бы стать для мужчины незаменимой помощницей, поддерживать его, страховать и направлять. Именно так в реальности полно мужчин, которые добились успеха в жизни благодаря своим жёнам, «спутницам». Но не судьба. Как женщина-приз, Юличка превратилась в балласт. В камень на шее, который рано или поздно утягивает мужчин на дно. Или, как в данном случае, в порочные глубины «Благодатного мира».

— Вот уж точно говорят, что нет худа без добра, — Юрий опустил перевязанную руку, — только сейчас тебе повезло избавиться от буйной соседки. Даже если она вернётся в Верхнеянск, то всяко будет жить по другому адресу.

— Не факт, — тут же возразила Вика. — Где гарантия, что новая хозяйка 147 квартиры не будет ещё более тронутой, чем Юличка.

— Зачем же сразу о грустном. Может, будет хозяин, — предположил Юрий. — Какой-нибудь мужчина лет сорока, которому надоела жизнь бухгалтера постылой реальности, вот он и решил переехать в Верхнеянск, дабы стать свободным творцом.

Намёк более чем прозрачный. Вика его прекрасно поняла, но лишь грустно вздохнула.

— В одно и то же место снаряд дважды не падает, — заметила Вика.

— Вот именно, что не падет, — тут же согласился Юрий. — С равным успехом ещё одна Юличка 2.0 рядом с тобой жить не будет.

— Ладно, ты уверен, что тебе не нужно к врачу? — Вика сменила тему.

— Уверен, — Юрий кивнул.

— Тогда не будем растягивать сомнительное удовольствие, — тут же заявила Вика.

Прощание с любимой женщиной, мягко говоря, получилось бурным. В самый последний момент чокнутая Юличка умудрилась внести свою лепту. Но Вика права.

— Прощай, — Юрий в последний раз обнял Вику и тихо шепнул ей на ушко, — я тебя никогда не забуду.

— Прощай, — только и сумела выдавить из себя Вика.

Юрий отстранился. Как на грех, на груди и плечах Вики остались красные пятна. Прощание получилось, мягко говоря, весьма и весьма оригинальным.

Всё, хватит слов. Юрий развернулся и зашагал прочь. Можно спуститься на лифте, но ждать, пока он поднимется на седьмой этаж, нет ни сил, ни желания. Юрий свернул на лестницу, правая ладонь легла на перилла. На отполированной до блеска древесине остались кровавые мазки. Юрий покосился на них — плевать ещё раз.

И вновь, в который раз, на него с новой силой нахлынули тоска и грусть. Печально, очень печально, расставаться с любимой женщиной, действительно любимой. Юрий криво усмехнулся. Можно сказать, что это его первый развод, от чего он ещё более трудный и мучительный. Но! Ноги сами понесли Юрия по ступенькам вниз. Им обоим нет и не будет места в реальности, в настоящей реальности, а не в базовой локации «Реальность».

Да, конечно, никто и ничто не запрещает ему сперва закрепиться в реальности, найти работу и жильё, а потом купить виртуальную капсулу. Реальную виртуальную капсулу, можно даже б/у. И тогда он вновь сможет хоть каждый день навешать Вику. И не просто заходить на чашку чая, но, как и прежде, заниматься с ней любовью. Юрий никогда специально не уточнял, но вполне возможно, что и жители реальности могут в виртуальном виде посещать базовую локацию «Реальность». Только не стоит себя обманывать.

На лестничной площадке между пятым и четвёртым этажами Юрий на миг остановился и поднял голову. Через узкую щель просвечивают лестничные марши до девятого этажа. Конечно, Вики не видно, однако Юрий почему-то уверен, что она по-прежнему стоит голая на пороге квартиры и ждёт. Ждёт, пока за ним не грохнет дверь подъезда. Грустно всё это. Юрий продолжил спуск.

Только не стоит себя обманывать. Виртуальные отношения — это тупик. Юрий прекрасно понимает, что ему нужна реальная женщина, что разделит с ним не только постель, но и жизнь, что сумеет родить ему детей, которая разделит с ним старость и будет