Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

Слухи о том, что новый присланный из самого Каракорума баскак уже во Владимире, до меня доходили, но я был уверен, что раньше конца весны-начала лета он ко мне не соберется. Пока прошерстит как следует Владимирскую землю, Ростов и Суздаль. Там уже глядишь и распутица. Вот и выходило, что самое раннее к концу мая. А тут нате вам!

«Как там Турслан Хаши в своем письме его называл?! — Напрягаю извилины и в памяти всплывет монгольский чин и имя. — Бек битигчи Ярмага».

То, что это именно он едет, у меня сомнений нет. Какой еще татарин попрется зимой с таким маленьким отрядом по недавно завоеванной земле. Только человек облеченный неограниченной ханской властью.

«Эти шизанутые на всю голову монголы считают, что одного только имени Великого хана достаточно, чтобы все народы в страхе склонялись перед ними ниц!» — Выругавшись, поднимаю взгляд на Куранбасу.

— Ну, и когда они будут в Твери?

Подняв глаза к потолку, тот начал рассуждать вслух, по привычке растягивая слова.

— Один день прошел, пока наш гонец добрался. Едут опят же неспешно, но и подолгу не стоят. — Он перевел на меня взгляд. — Думаю, завтра к полудню будут.

В сердцах обматерив всех монголов вместе взятых, я махнул рукой половцу, мол иди уже, я думать буду.

Куранбаса выскользнул за дверь, а я вновь опустился в кресло. Подумать было о чем.

«Неспроста эта монгольская ищейка заторопилась в Тверь. Тут без участия „доброхотов“ наших не обошлось. Наверняка наговорили с три короба, мол берега там молочные и реки кисельные, приезжай да бери, пока не попрятали. Так что думаю, баскак едет уже заряженный на то, что мы будем от него богатства свои прятать и от уплаты налога всячески увиливать».

Надо сказать, я так и собирался поступить. Все производство разбросано по лесу, на виду только городские пашни да мастерские что за стеной, в городе и в поселке. Это немало, но не основная часть. Десятину с этого я готов был заплатить, но вот если будут копать глубже, это уже совсем другое дело, и сумма выплаты может вырасти вдвое. А то и втрое! Такой вариант мне совсем не нравится, и если честно, на подобные гигантские дополнительные траты у меня попросту нет денег.

«Вот принесла же нелегкая! — В очередной раз я начал поскрипывать зубами. — Только-только все начало боле-менее устаканиваться. Рекрутов еще четыре взвода наняли, заказ на арбалеты и алебарды в мастерские отправили. Деньги на строительство городской стены уже отложены, а теперь что же этому кровососу придется все отдать. — Вскочив, я начал ходить по комнате. — А ведь еще храм новый обещались вместе с князем заложить в кремле. Беда!»

Что делать прям не знаю. Меряю шагами деревянный пол и рассуждаю сам с собой.

«Раз баскак едет прямо сейчас, сразу после ярмарки, то значит ему все разложили по полочкам, и он будет за каждый товар, что на торгах был, с меня спрашивать. Что, где, сколько? Что я смогу ответить?! Врать в открытую, мол знать ничего не знаю, упираться рогом, что ничего такого нет и в помине никогда не было. Так он не поверит. Будет шарить по лесам в округе, пока все не найдет. Цеха и мастерские не иголка, не спрячешь. А не пускать, так он злобу затаит и нажалуется потом. Через год Батый вернется на Волгу, и потянут меня в Золотой Сарай к ответу. Спасибо, не хочется!»

Доски жалобно поскрипывают под ногами. Пять шагов в одну сторону, разворот, пять шагов в другую, и тут мой взгляд упирается в стоящую на столе, совсем недавно отлитую бутыль с брусничной настойкой. Все мысли в голове как-то сразу же трансформируется в одну, и я невольно выдаю ее практически вслух.

— А почему нет?! Ведь недаром же говорится, что истина в вине!

* * *

Я и десяток самых родовитых Тверских бояр встретили посольство нового баскака где-то в версте от городских ворот и со всем почетом и уважением сопроводили его до города. Всю дорогу я держал свою кобылу бок о бок с конем монгольского чиновника, думая в светской беседе выудить что-нибудь полезное. Оказалось зря, бек битигчи Ярмага все мои попытки заговорить проигнорировал и всю дорогу хранил полное молчание. Лишь заносчиво задирал подбородок да зыркал по сторонам.

Весь его караван вошел вместе с нами в новые ворота и расположился на центральной площади, которая тут же превратилась в подобие дикого стойбища с непрекращающимся ревом верблюдов и тревожным ржанием лошадей. Оставив бояр разбираться с этой наглой, крикливой толпой, я позвал самого бек битигчи и трех его ближайших помощников на обед.

И вот напротив меня сидит широкий, низкорослый монгол, от которого зверски воняет застарелой смесью человеческого и лошадиного пота. Ворот дорогого шелкового халата засален и обрамлен черной полоской грязи. Круглое, жирное лицо смотрит на меня узкими прорезями пронизывающих глаз.

— Где конязь Твэри, консул? — Заплывшие глазки блеснули в меня злыми огоньками. — Бек битигчи Великого хана Угедея должен встречать конязь города.

«Вот значит, в чем причина его молчания! Обиделся!» — Расплываюсь самой радушной улыбкой и подкладываю монголу еще кусок баранины.

— Конечно, должен! — Говорю, как и мой гость на кераитском диалекте. — Но вот беда, приболел наш малолетний князь. Ребенок ведь еще совсем, слаб здоровьем! А так очень он хотел встретить такого славного и известного бек битигчи.

Несу всякую хрень, ведь не расскажешь же, что гордый Рюрикович не пожелал говорить с дословно «каким-то вонючим степняком». Уговаривать Ярослава я не стал, некогда было. Князья русские еще не пуганы, как следует, еще не раскусили в полной мере, в какое дерьмо они вляпались и что такое монгольский вассалитет. Мне кажется, что только с казнью в Орде Черниговского князя Михаила Всеволодовича князья по-настоящему осознают, что они теперь не свободные и гордые правители, а всего лишь подневольные данники, и жизнь любого из них зависит от капризов далекого монгольского хана.

Монгол кривит тонкие бесцветные губы в усмешке.

— Если конязь слаб здоровьем, то чего ты ждешь… — Утерев рот рукавом халата, он громко заржал. — Бери власть в свои руки, консул! Ты то здоров!

Заливаясь, он тыкнул в мою сторону бараньей костью, а я скромно развожу руками.

— Не могу, бек Ярмага, я не князь по роду, я лишь избранный чиновник. Мой удел служить великим правителям.

Мой намек монгол понял и одобрил.

— Это правильно, консул, все должно быть по закону.

Он благосклонно зыркнул в мою сторону, а я подал знак прислуге, мол наливайте. Выскочивший парень в длинной белой рубахе налил