Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

ходить не надо, и всегда все под рукой. Во-вторых, украшение площади, а в-третьих, — не могу удержаться от усмешки, — здесь „господа министры“ ближе к народу и завсегда реакцию его могут на своей шкуре испытать».

Подумав о кремле, поднимаю взгляд в его сторону и сразу же вспоминаю тот день, когда юного князя привели-таки на заседание думы. Тогда по одному только виду Акинфия Ворона можно уже было сделать вывод, что тот настроен непримиримо. Бояре расселись, Ярослав занял свое, еще не княжеское место, а председательствующий Якун зачитал текст договора.

Он еще не закончил, а Ворон, уже вскочив, прервал его криком.

— Не бывать тому! Князь волен в суде над своим градом и в налоге на жителей его! — Он грозно обвел сидящих бояр горящим взором. — А ежели город не согласен с тем, то Великий князь может его огнем и мечом вразумить!

Тишина наступила такая, что стало слышно стрекот сверчка в каком-то из дальних углов, и вдруг, нарушая ее, поднялся Ярослав. Его голос зазвучал твердо и уверенно.

— Ты, Акинфий, знай свое место и поперек князя своего не высовывайся!

Резкая отповедь юного княжича сняла повисшее было напряжение. Сидящие бояре захихикали в бороды, а побагровевший Ворон застыл как столб.

Ярослав наградил его возмущенным взглядом и продолжил.

— Я, Ярослав Ярославич, принимаю условия города Твери и спрашиваю вас бояре. Готовы ли вы принять меня князем?

Все дружно одобрительно загомонили, так что и без поименного голосования было видно, что большинство «за». Видя очевидный результат, Якун развернул свиток с договором и двинулся к княжичу. Дойти он не успел, как Ворон оттолкнул его в сторону.

— Именем Великого князя Владимирского запрещаю тебе, Ярослав, ставить свою печать под сей документ, и волею отца твоего приказываю тебе немедля оставить сей город и отбыть во Владимир.

На этот раз гробовая тишина продлилась недолго. Ее нарушил поднявшийся Фрол Малой. Его коренастая фигура развернулась к возвышающемуся над ним сотоварищу.

— Ежели мне не изменяет память, то для того, чтобы своего юного князя ослушаться и самим суд над ним судить, нужно единое мнение всех трех бояр-наставников. Так ведь наказывал нам Великий князь Ярослав Всеволодович?

Акинфий, уже чувствуя подвох, насупил брови.

— И…?! Кто не согласен со мной?

В тон ему Фрол расправил свои широчайшие плечи.

— Я! Я, Фрол Игнатич Малой, не согласен и считаю, что Ярослав волен подписывать сей договор и садиться на Тверской стол князем.

В тот момент помню, глядя на багровую от бешенства рожу Ворона, я подумал, что Малой отработал свои деньги на все сто.

Глава 11

Щелчком отправляю костяшку счетов к своим собратьям и, утерев пот, поднимаю взгляд на замершего в ожидании Алтына Зуба.

— Все верно, принимаю! — Сказав, скатываю в рулон исписанные столбиками цифр листки желтоватой бумаги.

Алтын, не скрывая облегчения, откидывается на спинку стула, а я поворачиваюсь к Путяте.

— Давай свой! — Протягиваю руку и получаю следующую пачку отчетов по прошедшей ярмарке.

Расправляя листки, крою про себя эту жизнь, заставляющую меня заниматься тем, что я терпеть не могу.

«В прежней жизни бухгалтерия наводила на меня тоску, так на тебе, и здесь достала!»

Поднимаю раздраженный взгляд на застывшего в ожидании купца и тыкаю пальцем в засаленные и запачканные бумажные края.

— Это что! Аккуратнее не можете?! — Начав, завожусь еще сильнее. — Хотя бы не жрите, когда пишите!

Путята здоровенный мужик, но тут сжимается от моего крика как пацан, а все потому что он сам над этими бумажками корпел не один день и теперь готов стерпеть что угодно, лишь бы закрыть этот чертов отчет и забыть о нем.

Отчитавшийся и уже получивший свое Алтын блаженно жмурится и вносит свои пять копеек.

— Вот чего ты, консул, сам с этим возишься, душу себе рвешь? Давай я тебе человечка пришлю. Толковый мужичок, в цифирьках яко рыба в воде.

Перевожу взгляд на непрошенного советчика и тот сразу затыкается.

— Ишь добряк какой! — Вставляю и Алтыну, чтоб не лез когда не просят. — Человечка он мне пришлет! Чтобы я потом без штанов остался! И не надейтесь! Сам все проверю и за каждую копеечку спрошу так, что мало не покажется! Будьте уверены!

Спустив пар, враз успокаиваюсь и, подумав что на сегодня, пожалуй, хватит, машу на купцов рукой.

— Ладно уж, идите! Как закончу, кликну, если понадобитесь.

Дважды говорить не пришлось. Мужики, лишь услышав «идите», тут же вскочили и бросились к двери, а я, глядя в их широкие спины, подумал.

«Как деньгу лопатой грести, так они в первых рядах, а как отчитываться, так нету их!»

Алтын и Путята, можно сказать, главные дистрибьюторы моих товаров. Они реализовывали их на прошедшей ярмарке и мечтают делать это и в будущем. К тому же они еще пайщики моего товарищества, так что спрашивать с них мне сам бог велел.

Нет, ничего плохого про них сказать не могу, мужики справные и порядочные. Одного из них я вон даже из тюряги вытащил, а доверять безоглядно им все равно нельзя.

Поднимаясь из-за стола и разминая шею, вспоминаю со смехом.

«Прав был Острата, натура у купчины такая! Дашь ему палец, так он по локоть руку откусит!»

Едва подумал, как дверь с грохотом распахнулась, и в комнату влетел запыхавшийся Куранбаса.

— Монголы! — Выпучив глаза, он жадно заглотил воздух. — Монголы едут!

Где-то внутри все сжало ледяной хваткой, но не изменившись в лице, я повернулся к половцу.

— И чего так орать?! — Спокойно, но жестко встречаю его встревоженный взгляд. — Врываешься без стука! Я тебе сколько раз говорил, прежде чем войти, надо постучать. Вот так!

Подхожу к двери и наношу костяшками пальцев три отчетливых удара. Тук, тук, тук!

— Понятно?! — Вновь награждаю Куранбасу суровым взглядом, но говорю все также спокойно и без крика. — А теперь давай рассказывай! Какие-такие монголы?! Откуда, где?!

Мое железобетонное хладнокровие подействовало на половца, и тот, склонившись, пробурчал.

— Прости, хозяин!

После этого, подняв голову уже успокоившимся человеком, он начал живо рассказывать.

— Дозорные примчались, говорят, со стороны Москвы идет отряд монголов. Всадников с полсотни, еще верблюдов и заводных коней не меньше. Едут открыто, не таясь, главным у них коротконогий крепыш со злыми глазами и в дорогущей шубе. — Куранбаса с глубокомысленным видом покопался в памяти и добавил. — Еще пластина у него на груди! — Он соединил средние и большие пальцы обеих рук. — Вот такая! Из золота!

«Ханская пайзца! — Реагирую я про себя. — Значит, едет уже чертово отродье!»

Куранбаса едва только начал рассказывать, а я уже догадался, кто это к нам пожаловал.