Шакалы пустыни - Юрий Павлович Валин

Кажется, девчонка хихикнула:

— Клянусь Аллахом, мои и стыда караванные пути разошлись много лет назад. Жать крючок, госпожа?

— Ну, раз цель видишь, и стыд от тебя давно удрал. Отдача будет…

ПфБах!

— Ой! — пошатнулась начинающий гаремный стрелок — пистолет Анис удержала, но подпрыгнул он в маленькой ладони неслабо.

— Нет, не «ой», а очень неплохо, — Катрин взмахами разогнала дымовое облако. — Потоп твой враг, этот нечестивый полосатый сын речного шакала. У тебя явные способности к пистолетному рукоделью. Давай-ка повторим.

Второй пистолет Анис взяла двумя руками — тяжесть оружия сказывалась. Но глаза решительные, страха перед отдачей не было, и нет.

ПфБах!

Корка красиво подскочила над водой.

С приблизившейся барки отреагировали аплодисментами, скулежом и возмущенным криком. Орала и гневно грозила профессор, выла Дикси на ее руках. А, это «Неаполь» нас догнал.

— Видимо, не туда мы стреляли, — отметила Катрин, но расшифровывать сию глубоко бунтарскую мысль не стала.

— Прекрасный выстрел! — крикнул круглолицый старичок, видимо из малочисленной группы подлинных наполеоновских ученых, прикомандированных к экспедиционной дивизии — их всех тоже запихнули на «Неаполь». — Неужели ваша милая служанка впервые держит в руках пистолет? Удивительная решительность и талант!

— Не захваливайте. Способности замечательные, но и тренировки не помешают. В смысле, вот этой юной особе не помешают. Я-то явно зря порох жгу, — самокритично признала Катрин.

— Откуда такая безжалостность к себе?! — поразился любезный ученый муж. — У вас твердая рука и восхитительнейшее упорство. Но, кажется, вы слишком быстро… как бы это сказать… обрываете выстрел.

— Вы думаете?

— О, я весьма скромный специалист в стрельбе. Зато немного художник и умею наблюдать, — ученый помахал подзорной трубой. — Прошу прощения у дам за наглость и дерзновенное любопытство.

— Вы прощены! — заверила Катрин. — Дело понятное, болтаемся практически на месте, берега надоели, из всех изящных зрелищ только дрейфующие корки, да я с пистолетами.

Старикан засмеялся:

— Вы много интереснее корок и берегов! Позвольте обратить ваше внимание на заключительное движение, идущее уже после спуска курка. Возможно, вы привыкли стрелять из чего-то иного? Чувствуется навык, но сейчас он вам больше мешает, чем помогает.

— А как же, стреляла. В нашем крошечном имении обитала уйма наглых кроликов, в детстве я бегала за ними с луком.

Экая странность. Катрин подозревала, что удачной стрельбе мешает наработанный автоматизм в работе со стволами, оснащенными нормальным унитарно-ударным заряжанием. Но заметить это со стороны?! Старикан — художник-чертежник? Доли миллиметра издалека на глаз ловит. Ладно…

Она вскинула «англичанина», мягко выдавила спуск, выдержала символическую паузу, словно курок еще не сошел со взвода. ПфБах! Арбузная полусфера окончила свое существование, не успев подать «SOS». Любопытно. Случайность или нет?

Второй пистолет — пфБах! — точно.

— Да вы навскидку пули всаживаете! — восхитился зоркий и ученый зритель.

Катрин молча отсалютовала дымящимся пистолетом. Кричать «с меня причитается!» было неуместно — все ж это образованное академическое общество, эти господа девушку вообще не так поймут. Художник так же безмолвно снял шляпу, раскланялся. Хороший человек, и вовсе не старикан. Лет пятьдесят, может чуть больше. А залысины — дело житейское.

Девушки отправились перезаряжаться. Шеф с тоской осведомился: не предстоит ли в ближайшем будущем какой-то битвы или кораблекрушения, ибо хочется покоя и тишины, а все эти выстрелы и вопли…

— Сделаем перерыв, — сообщила Катрин соучастнице, прочищая ствол. — Нужно поразмыслить и вообще стыдно.

— Вейль-бей шутить. Он не спал, — сказала безносая.

— Спит ли Вейль-бей вообще когда-нибудь — вот прелюбопытнейшая научная загадка, — пробормотала Катрин. — Но я сейчас не о нем. Вот так плывешь, стреляешь, употеваешь, мучаешься, а со стороны, оказывается, виднее. Ученый академик, вроде бы, чистый теоретик, кабинетная мышь, ну что с него пользы. Нет, хороший человек. Подсказал и вроде начало налаживаться. Хотя и непонятно почему. Нет, это здорово.

— Только он стар. Для вас старый, — поправилась тактичная Анис.

— Я что, за него замуж собираюсь? — улыбнулась архе-зэка. — Я ж вдова с диких гор, особа заведомо опасных наклонностей и крайне нездорового поведения. Мне компрометировать приличных ученых нельзя. Просто приятно, что хороший человек повстречался.

— Вы его не очень хорошо знать, — справедливо указала служанка-пессимистка. — А бедный Дикси знать хорошо. Нужно собак спасать. Она к вам хотеть.

— Этот собак? Ко мне?! — изумилась Катрин. — Это еще зачем? Я что, из общества охраны безмозглых животных? У меня дома свой пес имеется, вполне нормальный. А к этой… к этому недоразумению я довольно сурово отношусь.

— Сурово. Но вы и кормить не забывать. А там забывать. Там не хозяйка, а владелица, — пояснила Анис. — Там ваш крыс собачий утопят. Тайком. За ночной вой и много лужа.

Начало сражения Катрин проспала. В последние ночи спалось дурно и как-то душно: то ли из-за отсутствия кондиционера, то ли из-за надоевшего западного ветра, мешающего не только судоходству, но и наносящего вечную пустынную тоску. Снилось что-то неопределенно-засушливое, навязчивое, все время стоящее за плечом. В общем, выспаться было трудно. Нынешняя ночь мало чем отличалась в лучшую сторону, хотя под конец приснились «Две Лапы» и осень. Сухой (опять!), но прохладный ветер возносил круговерть желтых и бордовых листьев, это легкое пестрое облако наткнулось на ворота, возмущенно взвилось вверх, заглянуло за стену… Катрин успела удивиться: отчего это снизу от брода такую уйму листвы вдруг нанесло? но тут пришлось просыпаться. По палубе бегали, истошно вопил шкипер-рейс, трещали недалекие выстрелы…

Катрин выбралась наружу, шеф и переводчица уже заняли зрительские места на крыше надстройки — верхней палубой или мостиком это малообустроенное пространство именовать было сложно.

— Что за аврал? — поинтересовалась сонная архе-зэка.

— Высаживаемся, — Вейль зевнул, с опозданием прикрыв пасть.

— Мы?! — изумилась Катрин. — Там что, какую-то гробницу штурмовать вздумали и без нас вообще никак нельзя? Или наши палатки и сосиски срочно понадобились?

— Я неточно выразился. Не лично мы высаживаемся, а пехота. Вернее, сначала она садится к нам, а потом ссаживается на вражеский берег. В смысле, берег пока не вражеский, но пока прибудет помощь, французский обоз