"Фантастика 2025-24". Компиляция. Книги 1-28 - Владимир Мухин

собралась произвести на свет наследника, все побросали свои дела и мысленно просили небеса здоровья мне и малышу. Но я сомневалась, что их молитвы услышат, ведь зная Тьму, наверняка не обойдется без какой-нибудь пакости. Неизвестность пугала до чертиков, стягивая все внутренности в тугой нервный ком. А потом пришли схватки. Надо ли говорить, что от боли я потеряла контроль над дымом и уничтожила половину лазарета? Ко мне боялись приближаться, потому что стала опасной и непредсказуемой. А меня больше всего пугало то, что я могла навредить Рамине. Не пережила бы ее потерю. Поэтому шипела на сестру, чтобы не приближалась ко мне. Единственный, кто не боялся моего дыма — Актазар, но его как всегда где-то черти носили.

Для меня время словно остановилось. Десять часов настоящего ада. Нескончаемая боль пронзала тело, судя по всему я на интуитивном уровне призывала дым, чтобы исцелиться, он вырывался из моих ладоней, уничтожая пространство, но помочь мне не мог, ведь я не была ранена. Злилась, рычала, проклинала весь белый свет, цепляясь пальцами за изголовье кровати. Испарина покрыла все тело, волосы прилипли к лицу, а малыш все не хотел рождаться. Когда все же смогла собрать волю в кулак и удержала дым, меня осмотрели бывшие целительницы. По испуганным глазам поняла, что что-то идет не так. Но это и не удивительно. Разве у меня когда-нибудь было все легко и просто? Вдруг пришло осознание, почему прорицатели не видели моего будущего — я умру в родах! Это часто случалось с женщинами, погибали даже могущественные личности.

— Ребенок лежит неправильно, уже давно без воды, время идет, а у нее раскрытие всего пару сантиметров. Если ситуация не изменится, она и малыш погибнут, — услышала я речь женщины, которая сообщила новость Рамине. Сестра побледнела и прижала ладони ко рту. Волновалась за меня, не хотела терять. Да и я не горела желанием умирать.

«Вот и все! И никакая сила не поможет в такой ситуации», — с тоской подумала я, скрипя зубами от боли. Мне было все равно, что будет со мной, единственное, что огорчало и чего не хотела, чтобы погиб мой сын. То, что это мальчик, я не сомневалась.

— Сапфира, — прошептала сестра, а я выставила дрожащую руку вперед, чтобы Рамина не смела приближаться.

— Не подходи, — прохрипела я. — Еле контролирую свой дым.

— Как тебе помочь? — простонала отчаянно Рамина, беспокойно шагая из угла в угол и заламывая руки. Она места себе не находила, переживала, но была бессильна что-либо сделать.

— Убей и избавь меня от мучений, — то ли пошутила, то ли сказала серьезно, сама уже не понимала. Как в бреду находилась. Сил уже почти не осталось, дыхание сбилось. Прилипшие к лицу волосы раздражали. Внимание привлек грохот открывшейся двери. По коридору быстрым шагом шел Актазар. Взгляд непроницаемый и холодный. Военная форма в крови и пыли. На ходу сбросил броню, испепелил вещи, оставшись в домашних хлопковых штанах. Подошел ко мне, посмотрел с тоской и болью, когда меня снова перекосило от схватки и я завыла, как раненый зверь. Вот тут у мужа лопнула выдержка, в глазах отразился страх. Наверняка до него дошло, из-за чего меня нет рядом с ним в будущем.

Схватила его за руку и сжала, глядя в глаза.

— Прости меня! За все прости! — сбивчиво, торопясь говорила ему, снова жмурясь от боли, хватая ртом воздух, которого не хватало. Трясло, как в лихорадке. Я теряла энергию, все это меня выматывало.

Актазар обхватил мои щеки ладонями и прорычал:

— Не смей со мной прощаться! Поняла? Ты меня не бросишь! Не теперь, когда столько прошли.

— Прости… Но это уже не от меня зависит. Твой сын неправильно лежит, ему никак не родиться, — роняя слезы, всхлипнула я, сжимая руку Актазара с такой силой, что он морщился, но терпел.

— Рамина! — рявкнул Актазар. — Как ей помочь? Ты же недавно сама стала матерью. Что делать? Я же ни черта не разбираюсь в этом.

— Милорд… Я… Все иначе… Было… — заикаясь из-за рыданий, промямлила сестра.

— Ей никак не помочь. Это конец. Вы же знаете, что женщины у нас часто умирают в родах, как раз из-за таких вот ситуаций, — проговорила бывшая целительница. Актазар метнул на нее свирепый взгляд.

— Я не позволю ей умереть! Вам ясно? — рявкнул он так, что присутствующие поежились от страха. — Есть какие-нибудь травы, которые снимают боль?

— Да, милорд, но у них слабый эффект, мы уже давали Сапфире обезболивающую настойку, — призналась женщина.

А я скулила, уже ничего не замечая вокруг. Перед глазами все плыло. Губы пересохли и потрескались. Актазар похлопал меня по щекам, приподнял голову и напоил каким-то отваром. Потом призвал свой огонь и заставил огненный шарик парить в воздухе. Защелкнул на моих руках по три пары блокирующих браслетов. Я удивленно заморгала, не понимая, что задумал муж.

— Рамина, будь рядом, мне понадобится твоя помощь, — напряженно проговорил Актазар, а я впервые в жизни услышала, как дрожал его голос и это пугало. Сестра кивнула, хотя, судя по ее взгляду, она тоже не понимала, что придумал милорд.

— Любимая, я хочу, чтобы ты смотрела вот на этот огненный шар и, чтобы не происходило, не отрывала от него взгляда, сосредоточься на пламени, это позволит тебе расслабиться и не выпустить свое могущество. Не уверен, что блок удержит дым, а рядом Рамина, поэтому ни о чем не думай и смотри только на шар! Поняла? — прохрипел он и тяжело вздохнул.

Вместо ответа я кивнула и скорчилась от очередной волны боли. Казалось, что меня разрывали на части. Застонала, попыталась дышать, но выходило с трудом.

— И еще… Сапфира… Я сейчас тебе сделаю очень-очень больно, но поверь, другого способа спасти тебя я не вижу. Поэтому не забывай, что должна смотреть на огонь, что бы не случилось! Договорились?

Я кивнула. «Да куда уже больнее? Из меня и так словно куски живьем отрывают», — промелькнула мысль.

Актазар с шумом втянул в себя воздух, а в руках его заблестел нож. Муж подставил лезвие к огненному шару и накалил металл. А у меня зрачки расширились.

«Он же не собирается резать меня? Серьезно? Это его план? Но это сумасшествие! Я же умру или об боли, или от потери крови. Только Актазар мог придумать такой план!», — злилась я, но, почувствовав новую волну боли, заскрипела зубами, понимая, что мне уже все равно, что он сделает, лишь бы прекратил мои мучения.

Мелкая дрожь пошла по моему телу и задышала чаще, когда Актазар прикоснулся к моей коже горячим