"Фантастика 2025-24". Компиляция. Книги 1-28 - Владимир Мухин

— Да.

— Я счастлива, что Пресветлая свела наши Пути[12]!

— Благодарю… — учтиво поклонился я, так как пришел к выводу, что она слегка повредилась разумом, и решил ей немного подыграть. И онемел, услышав следующую фразу:

— Я, Тинатин ар Лиин, урожденная ар Маггор, клянусь кровью рода и своей жизнью, что до своего последнего вздоха буду держать вашу руку!

Если бы я не видел выражения ее лица и не помнил, с каким достоинством эта женщина держалась перед насильниками, то, наверное, пришел бы к выводу, что надо мной тонко издеваются. Но утонув в предельно серьезном взгляде, вдруг понял, что и ночь, и лес, в котором мы находимся, и куча трупов неподалеку, и отсутствие на моей собеседнице одежды — абсолютно несущественные мелочи! Зато архаичная клятва, накладывающая на дающего воистину неоплатный долг — то, что действительно важно!

Пока я, сбитый с толку этим новым знанием, пытался решить, как бы потактичнее объяснить арессе, что помог ей и остальным пленницам совершенно случайно, ар Лиин взяла из моих рук плащ и набросила его себе на плечи:

— Вы не проводите меня к дочери? А то я почти ничего не вижу!

…Аресса провела рядом с дочкой от силы четверть кольца, а потом выскользнула из-под навеса и зачем-то отправилась по другим шалашам. Я ей не препятствовал. Во-первых, был занят, упаковывая свежеотрезанную голову Кровавого Орла в кожаный мех из-под вина. Во-вторых, помнил, что она благородная, которой даже для одевания требуется помощь служанок. И, в-третьих, решил, что освободить пленниц, про которых я, честно говоря, забыл, она сможет и без меня.

К моменту, когда я разобрался с «векселем на тридцать золотых» и, положив драгоценный мех рядом с кострищем, задумчиво огляделся, аресса Тинатин вдруг возникла рядом и аккуратно дотронулась до моего плеча:

— Ар Эвис?

— Лучше просто Нейл… — не совсем учтиво буркнул я.

— Арр Нейл, скажите, а у вас не найдется еще одного пузырька с зельем кошачьего глаза? Мне срочно надо найти дорожные сумки, чтобы забрать одежду… — тут она на мгновение замялась, — … и кое-какие отвары, а я практически слепа!

Желание озаботиться предотвращением беременностей и дурных болезней было более чем логичным, поэтому я полез в нагрудный карман и вытащил требуемое:

— Извольте! Кстати, могу я вам помочь чем-нибудь еще?

Она немного поколебалась, но все-таки кивнула:

— Вы меня очень обяжете, если разведете костер. Ведь нам придется мыться в ручье, а после холодной воды иначе не согреться.

Развел. Дождался, пока огонь основательно разгорится. И лишь потом сообразил, что не вижу и не слышу ни одну из трех служанок! Привычно поставив себя на их место, пришел к выводу, что желание заняться своим внешним видом вряд ли заставило бы меня оставаться по соседству с трупами насильников даже лишний удар сердца. Поэтому непонимающе нахмурился, скользнул к тому шалашу, в котором оставил самую первую, склонился к ней и… арбалетным болтом вылетел наружу, на бегу выхватывая меч.

— Если вы так задергались из-за Ниссы, Ратки и Кейр, то волноваться, право, не стоит: их прирезала я… — не отвлекаясь от процесса потрошения сумок, спокойно сообщила ар Лиин.

— Не понял? — не поверив своим ушам, тупо спросил я. А через мгновение, подлетев к женщине, сильным рывком за плечо развернул лицом к себе. — За что?

— Не «за что», а «для чего»! — не обратив никакого внимания на то, что плащ, едва прикрывавший наготу, свалился на землю, бесстрастно уточнила аресса. — Для того, чтобы они не смогли проболтаться о том, что моя дочь уже не невинна…

Меня затрясло от бешенства:

— Вы их убили только из-за этого⁈

Ар Лиин уставилась мне в глаза взглядом, холодным, как лед:

— Что вы, юноша из Странного рода, знаете об отношении остальных благородных к женщинам и о неписаных правилах, определяющих нашу жизнь в этом мире?

— Какое это имеет значение в данный момент? — с трудом удерживаясь от безумного желания снести ей голову, прошипел я.

— Самое прямое! В отличие от вас, мужчин, мы, женщины, не обладаем свободой воли, соответственно, от рождения и до смерти являемся чьей-либо собственностью. Да, нам посвящают песни и стихи, с нами флиртуют и нами восхищаются. Но перед тем, как взять в жены или меньшицы[13], обговаривают цену и условия владения…

О том, что в нашем мире женщины имеют статус вещи, я, конечно же, знал. Но, воспитанный в традициях Странного рода, относился к этому, мягко выражаясь, плохо. А чтобы не рвать себе душу, старался пореже вспоминать. Соответственно, монолог ар Лиин, полный лютой ненависти к сложившемуся положению вещей мгновенно вывел меня из себя. А женщина останавливаться не собиралась:

— Алиенне вот-вот исполнится шестнадцать, соответственно, уже на следующий день после достижения возраста согласия она превратится в товар. Мой супруг собирался взять за нее хорошую цену, поэтому и вез в Лайвен, ведь именно там, при дворе Зейна Шандора[14], отираются самые богатые благородные Маллора. Увы, доехать до столицы не получилось — мы попали в засаду, мужа убили, а нас притащили в эту глухомань. Что творили со мной, вы видели сами. А дочку… дочка была только с Шэнги. Но ей пришлось куда сложнее, чем мне. Из-за возраста, невинности и наивности… Пока понятно, правда?

Я через силу подтвердил.

— Повторю еще раз: мой муж погиб. Там, на дороге, даже не успев выхватить меч. А ведь он был не только благородным, но и главой Старшего рода. То есть, человеком, в чьих руках была сосредоточена вся власть в маноре Лиин и через кошель которого проходили все денежные потоки. Соответственно, я, еще вчера являвшаяся его старшей женой и хозяйкой рода, и лишь поэтому имевшая хоть какой-то статус в глазах мужчин, снова превратилась в вещь. Причем в немолодую, малопривлекательную и поэтому крайне дешевую. А Алиенна…

— Если мне не изменяет память, то у вашего покойного супруга есть младший брат! — перебил ее я.

Аресса пожала плечами:

— Да, есть. Юрген ар Лиин. После официального объявления о смерти Готта он станет главой рода и опекуном моей дочери. Значит, будет решать, кому ее можно продать и какую цену взять с покупателя. Алиенну он, можно сказать, любит. Ну, а меня… терпит. Поэтому у нее будет, пусть и не самое лучшее, но все-таки будущее, а у меня терпимое настоящее.

«У вас будет