Адмирал: Адмирал. Заморский вояж. Страна рухнувшего солнца - Михаил Александрович Михеев

подводных лодок, отвернули от Сингапура напрасно. Да, конечно, он дал однозначный приказ не рисковать, но… Рискнуть все же стоило. Однако, что сделано – то сделано, требовалось не сожалеть об упущенных возможностях, а решать поставленные задачи. И потому его флот продолжал идти на юг, навстречу врагу. Уж кем-кем, а трусами самураи не были…

Несмотря на то, что объединенные флоты Лютьенса, Сталина, Муссолини и Жансуля теоретически в полтора раза превосходили японский в линейных кораблях, Ямомото отнюдь не считал дело безнадежным, и основания рассчитывать на успех у него имелись. Во-первых, даже старые японские корабли после модернизации оказались вполне жизнеспособными и эффективными, что и показали не так давно в боях с американцами. Демонстрируя завидную живучесть, а главное, великолепную подготовку экипажей, эти корабли на равных сражались с американскими линкорами, куда более современными и, теоретически, превосходящими своих японских визави по всем параметрам. Однако за всю войну, в которой стычек разного уровня хватало, американцам удалось потопить лишь «Нагато», тогда как японцам, не считая Пёрл-Харбора, удалось до конца войны угробить аж троих врагов. Более того, в открытом бою тот же «Конго» обратил в бегство новейший американский линкор и смог отбиться против двоих[21], когда к американцам пришла помощь.

Сейчас же в распоряжении Ямомото имелись, вдобавок, три линкора типа «Ямато», не успевшие к прошлой войне. Мощная защита, великолепное вооружение… Эти корабли были настолько секретными, что их истинные возможности не знал никто. Предполагалось, что они станут сюрпризом для тех, кто сойдется с «Ямато» в бою[22]. И вся японская разведка, наверное, подпрыгнула бы до потолка, узнай, что примерные характеристики их Лютьенс знал еще до ввода этих гигантов в строй.

Откровенно говоря, в памяти Колесникова, этим периодом в прошлой жизни не слишком интересовавшимся, осталось лишь то, что калибр орудий и толщина брони японцев превосходила даже так и не построенные ни тогда, ни сейчас перспективные германские линкоры. Но и этого было достаточно, чтобы составить представление о возможностях противника и отнестись к ним крайне серьезно. Так что новых японских линкоров он не то чтобы боялся, но опасался уж точно.

Однако основной своей силой Ямомото считал отнюдь не линкоры. Будучи не первым, но уж точно одним из первых теоретиков и практиков морского дела, он понял, что роль плавучих крепостей изменилась. Из кораблей завоевания[23] и удержания[24] господства на море эти гиганты превратились или в мониторы-переростки, чьей задачей являлась поддержка десантов, или, что куда важнее, в корабли сопровождения. Сейчас линкоры из самостоятельных кораблей, пригодных для решения самых разных задач, стали, в первую очередь, силой, придающей устойчивость авианесущим соединениям. И в этом плане имеющийся у Ямомото флот, оказавшийся чрезвычайно сбалансированным, действительно мог сразиться с кем угодно.

Вот чего не знал японский командующий, так это того факта, что Лютьенс, которого все считали апологетом линейных кораблей и классических сражений, разделяет его мнение о роли авиации целиком и полностью. Разделяет – но не может полноценно реализовать перспективную концепцию.

Да-да, именно так. Все упиралось, как всегда, в деньги. Несмотря на жесткую вертикаль власти и полноценную военную диктатуру, Германия оставалась социально ориентированным государством. И затраты на военные действия не перекрывались даже богатыми трофеями и мощнейшим промышленным развитием, ставшим возможным благодаря грамотно выбранному союзнику. Резервы, конечно, имелись, но бюджет каждый год трещал по швам.

Это у СССР вывезенные из Америки заводы и специалисты позволили осуществить качественный скачок. Более того, призыв в армию значительного количества рабочих, как ни странно, оказал благотворное влияние на советскую промышленность. Встали под ружье те, кто в свое время пришел на заводы, дай бог, умея кое-как читать. На этих же заводах их потом и обучали, без отрыва от производства, и неудивительно, что процент брака оставался стабильно высоким[25]. В результате, на их место пришла молодежь, имеющая как минимум семилетнее образование, да, кроме того, легко обучаемая, и производство после некоторой паузы закономерно получило серьезный толчок. Равно, кстати, как и от появления на заводах большого количества женщин, которые на монотонных, но требующих аккуратности работах оказались эффективнее мужчин.

Германии же пришлось сложнее. Нет, конечно, репарации спасали, но о строительстве новых тяжелых кораблей, как ни прискорбно, пришлось забыть. Суметь бы поддерживать в нормальном состоянии уже имеющиеся. Так что о новых тяжелых авианосцах оставалось лишь мечтать, и вот теперь, в качестве расплаты, крутиться как уж на сковородке в поисках альтернативных вариантов. А с другой стороны, в умении находить выход из цейтнота тоже заключается талант флотоводца, и Лютьенс выход нашел. Как всегда, комплексный.

На его взгляд, японский флот имел два слабых места, одно тактическое, а второе – стратегически-организационное. С первым все было довольно просто. Ямомото выбрал вполне конкретную тактику боя, основанную на массированном использовании авианосных кораблей и обеспечении превосходства в воздухе. Но сломай его планы – и результат, даже при формальном равенстве сил, окажется в пользу тех, кто изначально затачивал свой флот на артиллерийский бой. Именно поэтому корабли Лютьенса шли неторопливо – сражение не должно было выйти за пределы действий самолетов, базирующихся на захваченных у японцев островах.

С организационной проблемой дела обстояли и проще, и сложнее одновременно. Напрягая все силы, из-за чего немалая часть населения страны жила на грани нищеты, Япония смогла построить первоклассный флот. В этом плане они оказались эффективнее индивидуалистов-европейцев, как пчелиный рой эффективнее жука-одиночки. Жизнь отдельной особи – ничто, ей можно бестрепетно пожертвовать ради роя или, в данном случае, страны. Но даже наплевательское отношение к собственным гражданам давало эффект лишь до определенного предела. Как ни выжимай соки из народа, больше, чем у них есть, никто дать не сможет. А ведь флот – это не только корабли, но еще и могучая инфраструктура, включающая в себя, в том числе, и базы. И вот с ними-то у японцев обнаружилась серьезная проблема.

Баз японцы понастроили много. Даже слишком много. Но так получилось, что вложенные в них средства оказались, по большому счету, бездарным распылением ресурсов. Куча маленьких бухточек с причалами на пару-тройку катеров, максимум на эсминец… Все это флот Лютьенса только что смел, не заметив. А вот серьезных, крупных баз, с ремонтными доками, складами боеприпасов, а главное, запасами топлива, способными прокормить прожорливые желудки-котлы целого флота, у Ямомото практически не было. Что-то он тащил за собой в танкерах, но не так много. Даже без учета потери масштабных поставок топлива с континента это означало лишь одно – у кораблей Ямомото этот поход вполне мог