Адмирал: Адмирал. Заморский вояж. Страна рухнувшего солнца - Михаил Александрович Михеев

Посадка вышла все же довольно жесткой, хотя и терпимой. Земля ударила по толстой, ребристой подошве ботинок, и Шульц пробежал несколько метров, «гася» купол. Здесь был ветер, хоть и небольшой, и мешал он здорово. Однако десантников учили и не такому, сейчас условия высадки выглядели даже относительно комфортными.

Все, парашют лежит бесформенным комком шелка. Маскировать его нет смысла, ни Шульц, ни остальные, даже помешанные на орднунге фельдфебели, и не пытались это сделать. Придавили камнями, и только. Найдется время – заберут, нет – значит, возиться с ними будет уже некому. Взмах руки командира группы, обер-лейтенанта Лехнера, и вот они уже бегут по каменистому склону наверх, туда, где всего в четырех километрах от места высадки расположена цель их подразделения – радар, доставшийся узкоглазым от американцев в качестве трофея. И успеть туда надо раньше, чем макаки успеют проснуться.

Несмотря на неопытность, Шульц понимал: им повезло, расчет командования оказался верен. Гарнизон Пёрл-Харбора настиг тот же недуг, что рано или поздно охватывает все тыловые подразделения, находящиеся вдали от строгого взгляда высокого начальства. Японцы выглядели чуть более стойкими – но именно чуть, и все равно расслабились. Неудивительно, что дежурная смена при радиолокаторе позорно пропустила цели, тем более что ради экономии ресурса (детали-то взять, случись что, неоткуда) локатор не гоняли непрерывно, а включали время от времени. И самолеты добрались-таки до цели незамеченными, разведчики смогли точно указать, когда будет пауза в работе радара. Теперь предстояло развить первоначальный успех.

Шульц бежал вперед, привычно удерживая свой МП-40. Спину оттягивал огромный ящик с радиостанцией, на теле гирей висел жилет с многочисленными карманами, в которых уютно расположились запасные магазины и гранаты. Этот жилет, кстати, тоже пришел в десант из морской пехоты, а изобретателем, по слухам, был все тот же Лютьенс. Впрочем, про него ходило много легенд, где правда, а где вымысел, уже и не разберешь, уж это Шульц (университетское образование к чему-то да обязывало) понимал хорошо. Слухом больше, слухом меньше – какая теперь, в сущности, разница?

Груз весил немало, но Шульц был парнем крепким, ростом под метр девяносто, а ежедневные тренировки нарастили ему такие мышцы, что, как шутил отец, когда молодой десантник перед самой войной приехал навестить родных, он теперь и без танка сквозь стену пройдет. Так что пробежать несколько километров по пересеченной местности – не проблема. Главное, дыхание сберечь, остальное ерунда. Товарищи загружены не меньше, но ведь бегут и падать не собираются, а значит – вперед!

Уже почти перед конечной точкой их марш-броска, тяжело пыхтя, его догнал обер-фельдфебель Клюге. Бежал он обманчиво тяжело, казалось, сейчас свалится, но на самом деле их командир отделения, ветеран Гибралтара и еще десятка боевых выбросов, обладал выносливостью ломовой лошади и запросто мог удивить кое-кого моложе и в беге, и в рукопашной. Его тяжелая, кажущаяся квадратной фигура двигалась вперед с неудержимостью боевой машины, а автомат на шее казался игрушкой.

Кстати об автомате. Вот он-то служил предметом зависти для многих. ППШ, точнее, его немецкая реплика под девятимиллиметровый парабеллумовский патрон. Очень ценное оружие, и из-за невероятной надежности, и из-за удобства в рукопашном бою. В отличие от МП с его хлипким складным прикладом, тяжелый и неуклюжий на вид ППШ давал своему владельцу неплохую возможность одним хорошим ударом раскроить противнику череп. По слухам, куда больше ценились среди десантников старой закалки такие автоматы советского производства, изначально созданные под модернизированный русскими маузеровский патрон, обладающий выдающейся баллистикой. Увы, командование упорно держалось за свои девять миллиметров, которые, может, в упор и обладали чуть большим останавливающим действием, но на дальних дистанциях серьезно проигрывали. Хотя и командование понять можно, пересортица в боеприпасах весьма чревата.

– Шульц. Молчи, дыхание не сбивай. Я тебе говорил, но еще раз повторю, а то вы, молодые, вечно в азарт впадаете и забываете обо всем на свете. Вперед не лезь. Связь – это все. Даже если ты не сделаешь ни единого выстрела, но обеспечишь нас бесперебойной связью, ты свою задачу выполнил и висюльку на грудь заработал. Если понял, кивни. Вот так, молодец.

С этими словами Клюге умчался вперед, доводить ценные указания до кого-то еще. А через какие-то пять минут все закончилось, и десантники добрались до места назначения.

Неказистое и безликое здание, в котором располагались посты управления радаром, построили еще американцы. Японцы ничего в нем менять не стали – предельная функциональность конструкции их вполне устраивала. Конечно, бетонная коробка наверняка резала взгляд кого-нибудь из офицеров, воспитанных на традициях древних родов, однако за последние десятилетия жизнь научила японцев не обращать внимания на подобные мелочи. Главное – начинка, а она была хороша. Захваченная японцами в самом начале той войны, радарная станция Пёрл-Харбора была и оставалась одной из мощнейших на Тихом океане. И у десантников была задача ее захватить. При невозможности разрушить, конечно, но лучше захватить. Пригодится.

У входа, небрежно закинув ремень винтовки на плечо, неторопливо прохаживался часовой. Лехнер подождал несколько минут, давая своим людям перевести дух, а заодно дожидаясь общего времени начала операции. Они должны были атаковать синхронно. Вряд ли получится, к сожалению, слишком много сегодня «если», но чем не шутит черт, пока Бог спит, пьет или ходит по женщинам. Выждав, лейтенант резко кивнул, и по этому нехитрому сигналу к часовому, неосмотрительно далеко отошедшему от освещающих двор ламп, из кустов метнулись стремительные тени. Одна из них мгновенно оказалась за спиной японца. Короткое, многократно отработанное движение ножом – и часовой оседает, заливая щедро брызжущей кровью траву и дорогу…

Штурм прошел быстро и как-то удивительно спокойно. Несколько десантников, не слишком-то и торопясь, бесшумно вошли в казармы. В руках у них были МП-40 со стволами, изуродованными тяжелыми и несуразными глушителями. Жутко неудобная в открытом бою штука, однако сейчас они пришлись к месту. Хлопки, похожие на сухой кашель… Не так уж и тихо, надо сказать, но зато со звуком выстрела совершенно не ассоциируются.

Все стихло. Значит, в казармах живых уже не осталось. А вот группа, проникшая в центр управления, возвращается, обойдясь без стрельбы, зато тащит за собой четверых – дежурную смену. Все верно, это не деревенские дуболомы, чья задача никого без приказа не пущщать, это – технический персонал, и он нужен, чтобы поскорее освоить заморскую аппаратуру. Правда, один для использования в качестве инструктора непригоден – даже в свете зарождающегося утра видно, что челюсть его смещена вбок, огромный, налитый синим желвак на скуле и круги под