"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18 - Вадим Бурденя

в бушующий шторм, заработав в полную силу. Возможно, впервые за всё время с тех пор, как я встретился с древним богом… Редко мне доводилось встречать противника, что может поспорить со мной на равных один на один: а с тех пор, как я стал бессмертным, таких и вовсе почти не оставалось.

Он падёт, рано или поздно. Его силы не бесконечны. Впрочем, довольно скоро это стало очевидно и моему врагу. На краткий миг я потерял его из виду: ураганный ветер сменился непроглядным, полным закрывающий обзор даже магическому взору туманом, скрывающим всё.

Копирование моих приёмов - дешёвый трюк. Я ударил кольцом чёрных молний вокруг себя, по всё стороны, и попал. Удар развеял туман, разорвал его и попал по противнику - заставляя его посох разлететься вдребезги. Этериас успел создать защиту: но слишком близко он подобрался, чтоб выдержать удар полностью.

Если бы я знал, в каком направлении бить, я бы убил его этим ударом. Но вслепую, площадной атакой - он был ещё жив, лишь иссечён осколками от взрыва собственного артефакта.

Когда ты подпускаешь врага к себе достаточно близко, чтобы достать его, всегда следует помнить, что он находится в том же положении.

Последний из верховных иерархов атаковал: из позиции лёжа, не тратя больше ни мгновения. С его головы взлетела семиконечная диадема, становясь звездой, сквозь которую ударил сияющий светлый луч чистой силы.

Он не стал убегать, поставив всё на эту атаку. А я не стал защищаться, ответив тем же. Навстречу фронту света чистой силы ударил поток чёрных молний смерти, столь плотный, что казалось, он пожирает сам свет.

Две силы столкнулись: и в первый миг казалось, что ни одна не может взять верх. Медленно, мой враг перевернулся, вставая сперва на колени, а затем поднимаясь, не прекращая атаки. Туман рассеялся, а буря утихла, словно воронкой вливаясь в своего создателя: в последний раз отдавая ему свои силы. Свет солнца и свет чистой магии, ветер шторма и грозовой фронт яростной бури сплелись в едином порыве, превращая глаза моего врага в протуберанцы светло-синего света изначальной магии: в них светилась несокрушимая воля несломленного духа, пронизанная непоколебимой целью. Навстречу ей ударил воплощением самой смерти сторукий спрут, вгрызаясь сам свет, стремясь сожрать его, развеять, уничтожить. Десятки и сотни тысяч отнятых жизней. Чистые души детей, замученные в чернейших ритуалах. Океан самой смерти, что ринулся сквозь меня навстречу, отнимая все силы непоколебимого, могучего разума, что не ведал страха и сомнений. Глаза заволокла чёрная пелена, отрезая зрение: но всё же я знал, что происходит, не глазами, но собственной силой, что вырывалась наружу, сокрушая мироздание…

Наши ауры, наша магия, сами наши души столкнулись в этом противостоянии. Бездна тёмной силы смерти встретила несокрушимый свет: и этого оказалось мало. С возрастающим удивлением, я понял, что вкладывая всё возможные силы в это противостояние, я проигрываю! Шаг за шагом, мгновение за мгновением, великий - без прикрас - маг продавливал фронт моей атаки, развеивая одно щупальце смерти за другим!

Как? Почему? Времени для размышлений не было, и я разделил внимание, одной половиной разума поддерживая противостояние, а другой - пытаясь понять. Разобрать на части, осознать, изучить, выяснить, как ему это удаётся…

Было что-то странное в его магии. Нечто неуловимое, поистине мифическое, усиливающее её, подобно тому, как атаковали меня крылатые выродки красного дракона. Что-то, пронизывающее саму суть мироздания, что обходило меня стороной. Некая незримая, невесомая нить, что делала его магию сильнее самой смерти.

Я так и не понял, что это такое: но сумел понять, что он хочет сделать этой атакой. Уничтожить меня, конечно же. Стереть из самого мироздания, от и до: не просто уничтожить тело, но сам разум и душу. Очистить мир от того, что не должно быть здесь… Возможно, мой враг и не знал моего истинного происхождения: но, похоже, неким шестым чувством понимал, что я отличаюсь от остальных людей.

Несокрушимая воля. Неукротимый дух. Непреклонная решимость. Камни на краях семиконечной звезды засветились, окутывая луч силы семью разноцветными нитями: подобно тому, как иерарха некогда пытались уничтожить демона, что я привёл в этот мир. Я бросил им навстречу всё что мог — и проиграл.

Фронта атаки моего врага продавил сонм щупалец, развеивая нити смерти, и, пожалуй, впервые за всё время, я ощутил, как разрушается одна из цепей моего бессмертия: первая из семнадцати, что привязывает меня к этому миру.

Я сопротивлялся, конечно. Вновь и вновь пропускал сквозь себя океан силы, до предела напрягая тело и душу. Вырезанные на теле символы древнего искусства засветились тусклым, грязным светом, до последнего пытаясь помочь своему хозяину в его последнем бою: так, как им было положено. Но осознание было ясным и чётким: как я понимал, что делает мой противник, так и он, направляя свою магию, знал, как я пытаюсь защищаться от него.

И если ему удастся разрушить хотя бы одну из цепей, что привязывают меня к миру: он поймёт, как и за счёт чего я бессмертен. Поймёт и осознает: а затем вернётся, чтобы повторить. Раз за разом, снова и снова. Это будет началом конца, который я не мог допустить.

Меч на поясе вспыхнул ярчайшим пламенем, стремясь защитить своего хозяина, а я боролся до последнего, вновь и вновь пытаясь взять под контроль неукротимую, неостановимую бурю силы, что кажется, почти добралась до меня…

Это больно - когда тебя искореняют из самого мироздания. Я изучил это тяжёлым путём.

Глава 63. Искусство смерти

Говорят, что в последние минуты жизни человек может получить просветление: некое знание, осознание, ясное и чёткое понимание того, что ранее уходило от взора его разума.

Я всегда считал это брехнёй: как уже умиравший однажды, я не встретил в преддверии гибели ничего, кроме внутреннего холода приближающейся смерти, что прибывал и прибывал, пока из меня толчками выходила кровь…

В тот миг, когда свет изначальной магии верховного иерарха начал пересиливать мою собственную атаку, разрушая саму реальность вокруг себя, я понял, что ошибался.Мир окрасился в серые тона: холодный, беспристрастный разум, лишённый любых эмоций и находящийся под действием отрезающей всё лишнее техникой, что разработал я сам, наконец-то сложил мозаику происходящего из осколков.

Это всё было частью плана, на самом деле. Плана того, кто привёл меня в этот мир. Ему нужен был тёмный лорд, а тёмному лорду нужен был враг, способный его победить. Помогал ли он последнему из великих магов напрямую? Или косвенно подталкивал