Темный паладин. Сборник - Василий Михайлович Маханенко

Я обвел взглядом обитель Хранителя изнанки. Благоустроенная комната с огромными книжными шкафами до потолка, ноутбуком, телевизором, картинами и прочими милыми и полезными вещами, позволяющими проводить долгое время в одиночестве без вреда для морального здоровья. Красноречивым дополнением были свежие розы в вазе и небрежно накинутый на спинку второго, гостевого кресла мужской шелковый халат. Я даже догадался, кто является хозяином этого симпатичного халата, расцветкой напоминающего мантию королевских особ.

– Киса-паладин. Как мило! Почему мне никто не сказал, что можно заводить таких питомцев и делать их одного класса с хозяином? – недовольно нахмурилась воительница.

– Наверное, потому, что у меня нет хозяина? – фыркнул Арчибальд и виртуозно покрутился на месте, размахивая хвостом, словно платочком. Если бы не доспех и оружие, каторианец запросто бы походил на представителя семейства кошачьих. – Но всю жизнь мечтал о хозяйке…

– Ах, какой льстец! – звонко рассмеялась хозяйка и пальчиком поманила к себе каторианца. Я пошевелился, не зная, оставаться на месте или идти с наставником, и этим привлек внимание. – Второй паладин с тобой или с магом?

– Со мной, – вздохнул Арчибальд, мягко опустился перед Анной на ковер и замурлыкал, когда та не выдержала и почесала его за ушком. Я остался стоять на месте, ожидая прямых указаний и уже предвкушая последствия от наблюдения вынужденных унижений моего наставника. Арчибальд не забудет, и мне еще не раз аукнется эта сцена. Успокаивала отсрочка приговора паладину, который «слишком много знал», то есть мне, на неопределенный срок, ибо дело прежде всего: – Числится учеником, хотя какой из него ученик. Скудоумен до безобразия. Ни на что не способен, кроме как «дай, подай, принеси». Держу его при себе из жалости. Он у меня любопытен до ужаса, постоянно пристает ко всем, никакого чувства самосохранения, сил нет. Но поди ж ты, пропадет без меня. Ты не отвлекайся – гладь меня!

– Ты полон сюрпризов, мой пушистый дружочек. Надо же, слуга-паладин у кота-паладина без хозяина. Проходи. – Анна милостивым кивком указала дурню на свободное кресло, не вытаскивая рук из шерсти, после чего полностью сосредоточилась на каторианце. – Айвен приносил как-то котиков, но они были такие маленькие и хрупкие, что надолго их не хватало. Потом мне надоело – только привяжешься, а они сдохнут, и я приказала больше не приносить. Надеюсь, ты крепкий?

– О, я еще тот орешек. – Арчибальд от удовольствия даже глаза прикрыл и еще сильнее заурчал.

– Позволь слово молвить? – Намек Арчибальда, отвлекающего основное внимание женщины на себя, был прозрачен и очевиден, поэтому я начал осторожно прощупывать почву. Степан уже просканировал книги в книжных шкафах и с вероятностью в 90 % утверждал, что они не имеют к Игре никакого отношения. Подвески поблизости не было. Анна либо не признала Арчибальда, либо идеально играла амнезию. Я склонен поверить в первое. Вопрос – какое существо Игры не знает об этой самой Игре совершенно ничего, при этом обладает страшной силой? Скрутить Девира в шарик, не покидая кресла, достойно уважения. Ответ Степан выдал сразу, и тут было над чем задуматься. Эхо!

– Начинается, – выдохнул учитель и так картинно закатил глаза, что мне вмиг захотелось слить на местный видеохостинг хоумвидео «Пушистая киска», забив на последствия. Умеет же, гад, одним движением вывести из себя. – До чего трудная доля у учителей! Давай, наказание мое, чем я могу тебе помочь?

– Нет, – резко перебила его Анна. Она даже перестала гладить кота, чем вызвала его недовольное фырчанье. – Я еще не закончила с тобой разговаривать! Я запрещаю отвечать ему!

– Хорошо, хорошо, дорогая. Как скажешь, я весь твой. – Арчибальд потерся о ногу Анны и сильнее включил урчальник, успокаивая ее. – Ты можешь даже сама ему ответить, если захочешь. Я ж говорю, дурак дураком. Все равно не заткнется. Хотя его иногда так забавно слушать.

– А что? Это может быть интересным, – ухватилось за идею «эхо» воительницы. – Поиграем в учителя! Сегодня, Ярополк, я буду твоей наставницей. Спрашивай!

От таких резких перепадов настроения мне стало не по себе, так как опыта общения с неуравновешенными существами у меня не было.

– А спрашивать можно обо всем? – Я осторожно подбирал слова, чувствуя себя как на пороховой бочке.

– Да, пожалуй, обо всем. Но отвечать стану только на те вопросы, которые будут интересны, – мило улыбнулась Анна, превратившись в само очарование. – Если мы с котиком заскучаем, я тебя накажу!

И очарование залилось истерическим смехом.

– Тогда давайте я вам лучше поведаю о ловкости своего наставника, которую он проявил, пробираясь к вам сквозь ловушки, – закинул я удочку. Ну же! Если деактивация ловушек дело рук маленькой Анны, то ей будет интересно. – Это было так… захватывающе! Смертельные лучи проходили сквозь его искрящийся мех, не причиняя вреда, а ноги просто потрясающе заплетались в танце!

Я даже вскочил с кресла, размахивая руками и придавая интонацией выразительность своему рассказу. Анна остро на меня взглянула и запустила острые ногти в мех каторианца.

– Так вы пришли «тропой испытаний»? Я думала, вас Айвен прислал ко мне для развлечения. Но так даже лучше! Все, кого он приводит, скучны. Айвен не разрешает играть с ними, как с вашим магом, – снова рассмеялась Анна и через мгновение замолчала. – Я хочу об этом услышать! Сколько вы прошли рубежей?

– К сожалению, один, моя дорогая, – мяукнул спокойно каторианец, задумчиво вылизывая себе лапу. – Остальные кто-то прошел до меня. Кто бы он ни был, он достоин восхищения!

– Да, мой славный котик! Это я достойна восхищения, как, впрочем, и ты! Подумать только, оставался всего один. Один! – Последнее слово она громко выкрикнула и далее заговорила быстро и с жаром: – Ты представить себе не можешь, какое бессчетное количество раз я умирала! Снова и снова Айвен приказывал тренироваться, и так до тех пор, пока я не покорю рубеж. Он восхищался мной, говорил, что я самая сильная и непобедимая… И я так старалась, тренировалась для него и в конце приносила ему гранисы в доказательство, что я покорила еще один зал…

– Что значит «приняла смерть»? – Как же хорошо, что Степана слышу только я. – Эхо не может многократно умирать!

«Если она является Хранителем изнанки, то, наверное, может. Что-то типа смерть от изнанки не считается», – мысленно выдвинул гипотезу я для Степана.

– А почему милый Айвен сам не тренировался? – фыркнул Арчибальд.

– Вход на тропу вижу только я. Для него, как и для тех, кого приводит Айвен, вход закрыт и невидим. Но он очень смелый и отважный! Он часто меня балует рассказами о