Маги без времени - Сергей Лукьяненко

Карты этой части особняка оказались лучше. Я сразу понял, как идти – через оранжерею. Здесь, увы, по потолку двигаться было невозможно, стёкла бы меня не выдержали. Оранжерея оказалась куда ухоженнее бальной залы. В горшках и вазонах росли многочисленные травы и кустарники, названий которых я большей частью не знал. Имелось и несколько деревьев, для одного из которых – старой пальмы, обросшей пожухлым растительным мочалом, – в стеклянном потолке оранжереи был выстроен высокий купол. На пальме росли какие-то плоды, похожие на кокосы, но ярко-красного цвета и с шевелящейся бахромой. Я на всякий случай обошёл пальму как можно дальше. Какая-то тёмно-зелёная растительная дрянь попыталась потянуться ко мне тонким шипастым побегом, но едва я посмотрел на неё – съёжилась в своём горшке под лучом света.

Ненавижу такие навязчивые гарниры!

Со стороны оранжерея сейчас должна была сверкать от моего импровизированного фонаря. Но доктора Ирбрана ведь нет в особняке. Верно? А слуги если и заметят что-то, то вряд ли кинутся проверять, положатся на магического охранника. Хорошую домашнюю прислугу сейчас днём с огнём не найдёшь…

Оранжерея кончалась массивными металлическими дверями, ведущими в лабораторию. Видимо эксперименты доктора требовали самой свежей зелени. Для порядка я подёргал дверь. Увы, заперто. Затейливая замочная скважина одним своим видом намекала, что пытаться вскрыть замок – глупая затея.

Что ж, за это мне и платят.

Я вытащил из памяти руну ключа. Но вовремя задумался и посмотрел на замок ещё раз.

Ну конечно. Тройной антимагический ключ, работа мастеров из Теруна. При попытке открыть его руной замок атакует в ответ, подаст сигнал тревоги и заблокируется на сутки. А фантазия у терунских кузнецов затейливая – в меня может ударить огонь, лёд, яд, из скважины может выползти тварь (и необязательно такого размера, чтобы она могла поместиться в замке), подо мной может взорваться пол или мои кости превратятся в жидкость…

Да, кстати, возможно и всё одновременно. Любой каприз за ваши деньги.

Поэтому я даже не стал пытаться вскрыть замок. Я вызвал руну клинка, зарядил её шестью часами своей жизни и вырезал петли у левой створки, после чего толкнул дверь ногой.

Та с грохотом упала внутрь лаборатории.

Вот этот звук, конечно, никак не могли не услышать слуги. И даже сделать вид, что не услышали, не могли. Так что оставалось одно – действовать быстро.

Внутри лаборатории было светло. Не от ламп – они все были потушены, и не от окон – их просто не имелось.

Зато оборудования у доктора было в достатке. И часть его светилась.

Например – огромный стеклянный змеевик, выходящий из перегонного куба. По змеевику сочилась густая оранжевая жидкость, в трубке – обычная, но в колбе, куда она капала, – светящаяся.

Светящихся колб и реторт вообще было изрядно. Против света я ничего не имею, но большинство из них почему-то ещё и побулькивало, издавая едкую вонь.

В центре лаборатории обнаружилось два операционных стола очень неприятного вида – судя по фиксаторам для рук и ног, доктору приходилось экспериментировать над очень сильными и очень недовольными существами. Причём, учитывая разнообразие и количество фиксаторов, – бо́льшая часть этих существ к людям имела слабое отношение.

А ещё светился здоровенный стеклянный цилиндр, заполненный прозрачной жидкостью. Я уже ожидал увидеть внутри какую-нибудь мерзость вроде расчленённого, но живого человеческого тела или хотя бы набор шевелящихся внутренностей. Но в прозрачной жидкости плавала длинная – метра полтора – роза, с огромным сочным бутоном ярко-красного цвета.

Я пожал плечами. Розы хороши для девочек, монстры хороши для воинов. А мне нужно совсем другое. То, за что мне заплатят.

Лабораторный журнал нашёлся рядом с операционными столами – толстый потрёпанный том с желтоватой бумагой, в замызганной обложке из свиной кожи. Увы, когда я открыл журнал, дата на первой странице меня не порадовала. Его вели с Нового года. Судя по количеству записей за первое число, доктор праздников особо не жаловал.

А мне заказали журнал двухлетней давности…

Сейф нашёлся у двери, даже не слишком замаскированный – стальной шкаф, небрежно выкрашенный белой краской. Может быть доктор предпочитал прятать ценности перед самым уходом из лаборатории.

Опять терунский замок! Я снова вызвал руну клинка, с сожалением влил в неё шесть часов – и срубил боковую стенку сейфа.

Снова грохот. Надо торопиться.

Внутри сейфа было пять полок. Три заполняли колбы и амулеты, я едва подавил искушение взять несколько. Но незнакомый амулет – это слишком опасная вещь. Ещё одну полку занимали деньги – золотые и серебряные монеты, ассигнации, чеки и аккредитивы.

Опять же пришлось смирить жадность. У меня нет лицензии вора.

А самую верхнюю полку занимали лабораторные журналы. Я почти сразу нашёл нужный, сунул в широченный карман на куртке. Подумав, отправил туда и самый новый журнал – может быть, пригодится.

И увидел, что в глубине сейфа, за журналами, в углублении лежит ещё один амулет. Протянув руку, я достал его – серебристый диск на цепочке. Лицевая сторона была гладкая, за исключением стилизованной буквы «А», зато на обороте была выгравирована составная руна. Очень сложная и незнакомая руна. Но сам амулет казался очень знакомым. Серебристый диск, буква «А», и что-то про руну… Я не помнил точно, где и когда я видел амулет, или слышал про него, или читал в книге. Но что-то вспоминалось. Причём не мрачное и страшное, а хорошее, торжественное.

Я засунул амулет в карман. Он лежал так, что вскрывай я сейф нормальным образом – вообще бы его не заметил. Вряд ли это ловушка.

А потом я поднял взгляд и увидел сторожевую тварь!

Нет, моё заклинание продолжало действовать. Но уродец даже под десятикратным весом ухитрился доползти до дверей лаборатории и сейчас тужился перетащить своё тело через порог. Одну руку создания оплетала оборванная колючая лоза, судорожно пытающаяся проколоть чешую. На спине дымилась красная жижа – словно некий странный плод упал на него сверху и попытался прожечь насквозь.

– Ты упорный, – сказал я с невольным уважением. – Но извини, я закончил и ухожу…

И в этот момент уродец издал шипящий звук – гораздо более осмысленный, чем недавнее рычание.

В следующий миг стены лаборатории вспыхнули белой огненной сеткой. И та стала стремительно сжиматься, приближаясь ко мне!

Я не знал, что это такое. Подобных рун мы не изучали.

В одном я был уверен точно – касаться этой пылающей сетки я не хочу. Не потому, что умру. Более вероятно, что буду валяться на полу, крича от боли, пока не вернётся доктор Ирбран.

Я вытащил из памяти руну, которую не собирался использовать никогда. Влил в неё столько времени, сколько она захотела. И бросил себе под ноги.