Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 4 - Оро Призывающий

Я сощурился, глядя на Михаила.

— Запомни простейшее правило, — чётко и размеренно проговорил я. — Если тебя хотят атаковать, не нужно укрепляться, суетиться и занимать оборонную позицию. Если тебя хотят бить — бей первым.

Михаил распахнул рот, видимо, пытаясь найти какой-то внятный ответ… но в этот момент в дверь постучали.

— Йошида? — в раскрытую дверь просунулась голова Орлова. — К тебе, эээ, посетитель.

Я снова удивлённо приподнял бровь.

— Если это не доставщик пиццы, то я никого не жду. Что за тип?

Орлов пожал плечами.

— Понятия не имею, вижу его в первый раз. Но выглядит довольно крутым. И говорит, у него деловое предложение к главе рода. Может быть, всё-таки выйдешь, взглянешь на него?

Михаил вновь напрягся; как-никак, номинальным главой рода всё ещё был он.

— Пошли, — я махнул ему рукой. — Встретим этого гостя вместе. Но говорить буду я.

После последнего разговора — да и вообще после всех отчётов о старых делах — я не рискнул бы доверить Михаилу деловые переговоры.

…«выглядит довольно крутым». Что ж, пожалуй, Костя ухватил главное в облике этого парня. Высоченный, как столб, и широкий в плечах, он казался боевой машиной, способной пальцами колоть орехи. Но в то же время — ни следа от узколобости стандартных секьюрити-шкафов. Даже чёрный костюм смотрелся на нём не безликой обёрткой телохранителя, а стильным нарядом. Этакий Джеймс Бонд после качалки.

— Господа, — не дожидаясь, когда мы представимся, заговорил он, лучезарно улыбаясь. — Михаил Распутин и… я полагаю, Йошида Распутин?

В голосе звучал лёгкий акцент — не то английский, не то итальянский.

— Допустим, — отозвался я. — А вы?..

— Неважно, — уклонился от ответа наш Джеймс Бонд. — Моё имя не имеет значения, потому что я пришёл сюда не частным образом, а как… представитель некоего круга лиц, назовём их пока «моими нанимателями».

Угу. Дешёвые популистские приёмы, чтобы набить себе цену.

— Вижу, — он склонил голову набок, — вы довольно круты. Достаточно, чтобы считаться главной силой в этой стране. И всё-таки замечу, что в одиночку можно быть крутым лишь до определённой степени. В связи с этим у моих нанимателей к вам есть предложение.

Посланник откинулся на спинку кресла.

— Думаю, довольно очевидно, что они… непростые люди; деньги, власть и всё такое — не вижу смысла расписывать вам стандартные вещи. Скажу только, что если вы подумаете про сильных мира сего, стоящих на самой вершине, то с большой вероятностью десять из десяти первых, кто придёт вам в голову, уже состоят в числе моих нанимателей.

Мы с Михаилом молчали, давая ему закончить.

— Увы, в настоящий момент ваша страна — по ряду технических причин — нечто вроде, эээ, лакуны в сфере их влияния. И, разумеется, их это категорически не устраивает. Вы понимаете, к чему я клоню?

Хм.

А возможно…

Да, конечно, зуб даю, что все эти «непростые люди» — те ещё козлы и зануды. Но, с другой стороны — никто не идеален. А эти ребята могут дать мне то, что я хочу — влияние, достаточное для того, чтобы мои планы по противостоянию Теонору пошли в разы быстрее. Если тебе предлагают что-то такое, бери.

— Допустим, — кивнул я. — Что ж, если ваше предложение для главы рода Распутиных — вступить в ряды этих непростых людей, то я согласен.

— Что? — посланник глянул на меня чуть удивлённо, и в его голубых глазах отразилось сначала искреннее удивление, а затем — веселье. Он хмыкнул, потом хрюкнул, еле сдерживая смех.

Мы с Михаилом переглянулись. Ну, этого тоже можно было ждать.

— Прошу меня извинить, — посланник уже даже не пытался бороться со смехом. — Мои манеры оставляют желать лучшего, но вы… похоже, вы совершенно не так меня поняли.

Он поднял глаза на меня.

— Моим нанимателям не пришла бы в голову столь дурацкая идея, как признать ваш род равными себе, — продолжил он, всё ещё улыбаясь. — Но, тем не менее, они готовы пойти навстречу и проявить уважение к вашим былым заслугам. Мы готовы оставить вам ограниченное влияние на дальнем востоке страны, при условии, что вы в течение двух недель передадите нам все свои дела и ресурсы в остальных местах. Считайте, что род Распутиных уйдёт на почётный отдых, господин Йошида.

Я медленно побарабанил пальцами по столу. А вы знаете толк в заманчивых предложениях, господин Джеймс Бонд.

— Так значит, вы полагаете, — я поглядел на посланника чуть сбоку, — что я не равен вашим… нанимателям?

Тот снова рассмеялся, коротко и демонстративно.

— При всём уважении, господин Йошида… вы молоды и, похоже, глупы, раз задаёте такой вопрос. Даже ваш отец в лучшие годы никак не был равен им, а предположение, будто вы можете быть наравне с ними — старейшими и мудрейшими, чья власть укоренялась десятилетиями — звучит… просто как дурная шутка!

Он продолжал смеяться… и я рассмеялся следом.

— Действительно смешно, господин посланник, — отозвался я. — Действительно смешно.

А в следующую секунду пучок тёмных щупалец, выросших у меня из-за плеч, смёл Джеймса Бонда с кресла и впечатал в стену.

Я с улыбкой встал с места.

— Действительно смешно, — повторил я. Моя новая способность улавливала колебания Силы — посланник трепыхался, пытаясь вырваться. Безуспешно. В голубых глазах мелькало изумление.

Я оглянулся на отца. Тот стоял, замерев, и, кажется, потеряв дар речи от происходящего.

— Знаете, — заметил я, сжимая кольца теневых щупалец ещё крепче вокруг посланника, — когда «непростые люди» посылают кого-то к жалким слабым ребятам вроде меня, они обычно выбирают кого-то покрепче. Ну, чтобы устроить демонстрацию силы.

Посланник что-то замычал, но щупальца затыкали ему рот.