Исповедь санитара - Андрей Валерьевич Скоробогатов

3

Ночью стало ещё холоднее – минус пять, а то и минус десять градусов. Правильнее было сказать, наверное, «холоднее воды», иначе никто тебя не поймёт, но по прошлым мирам я ещё помнил, чем «цельсии» отличаются от «фаренгейтов». Скоро, возможно, забудется и это.

В тот день псоглавы не нападали. Я не лгал генералу, когда говорил, что не могу предсказывать их нападения: дикари-антропоморфы не были мне столь подвластны, как небесные змеи.

Во второй половине дня мы прошли ещё пятнадцать километров на юго-запад, куда вела нас долина, одна из самых южных в этих краях. Лагерь поставили всего в километре от мирового барьера. Солдаты испуганно смотрели на прозрачную пелену, которая, подобно водопаду, сквозь облака падала на горную гряду и отделяла мир от первозданного хаоса.

Сотники предупредили солдат, чтобы к границе мира они не ходили. Собственно, это было излишним – высовывать нос из-под защитного колпака ночью в одиночку решился бы только самоубийца. Ещё не остыла память о трёх всадниках, погнавшихся неделей ранее за тапиром и растерзанных сотней зубастых карликов – смерть от псоглавов казалась более страшной, чем смерть от небесных змей.

Я накрылся тёплым одеялом под спальным навесом одной из платформ, где обосновались офицеры, и уснул. Собственно, подобные мне никогда не спят – их разум бодрствует, переселяясь из одного тела в другое, но внешне я в такие моменты выгляжу спящим. Мои ночные путешествия после полуночи прервал Младший Брат, тронувший меня за плечо. Я открыл глаза и вернулся в тело – генерал стоял возле меня с телохранителем, двухметровым Цэнь Сунгом.

– Идём. Ты должен мне это показать, – сказал он тихо, боясь разбудить соседей.

– Показать что? – при переключениях не сразу соображаешь, что от тебя хотят.

– Барьер! Я ни разу в жизни не видел границы нашего мира. Ты должен мне его показать.

Я скинул одеяло и поднялся, протирая глаза.

– Но генерал, там нет ничего интересного. К тому же, опасно – псоглавы…

– Не мешкай.

Вместе с телохранителем мы проследовали к одному из бронеэлефантов, под ногами которого были ворота. Стражник молча выключил защитное поле, пропуская нас.

Мы молча пошли по тёмной пустыне, освящая путь синим фонариком.

– Знаешь, что пугает меня в тебе? – сказал Младший брат.

– Что, повелитель?

– Я собирался сказать это давно. Не то, что у тебя светлая кожа и голубые глаза. И не твои способности предсказывать нападение. Меня пугает то, что я не знаю, что делать с тобой потом, когда мы достигнем гнезда этих тварей. Если проиграем, то ты не оправдаешь надежд и по нашему договору будешь казнён. А этого я делать не хочу, ведь ты стал моим другом. Если мы победим, то ты станешь больше не нужен, и даже опасен.

Правитель Четвёртой лопасти выразительно поглядел на меня, думая, что я испугаюсь или хотя бы насторожусь. Глупый, мысленно усмехнулся я. Я продумал всё на ход вперёд. Я просто промолчал.

Тёмная полупрозрачная стена приближалась. Она отличалась от барьеров, что производят наши генераторы – во-первых, толщиной, во-вторых, способностью пропускать воздух и живую материю. Свет от луны, звёзд и нашего фонарика проникал туда лишь частично, подобно тому, как свет домашней лампы освещает ночную улицу. Горизонт отсутствовал, небо было пустым, но каменистая пустыня, разделённая барьером, продолжалась дальше, превращаясь в мглу.

Генерал подошёл вплотную к барьеру и стал вглядываться во мглу. Вдалеке, во многих километрах от барьера виднелись гигантские, тускло светящиеся ленты, похожие на гирлянды. Они были знакомы мне, я ласково называл этих исполинов «гусеничками».

Сейчас существам хаоса, окружавшего наш мир, была совершенно безразлична наша судьба, но Цзи Луань словно впал в транс, зачарованно глядя во мглу. Губы шептали что-то, напоминавшую молитву.

Телохранитель занервничал, и я вовремя схватил генерала за руку.

– Не переступайте эту черту. За ней океан страданий.

4

Генерал, нахмурившись, обернулся.

– Что ты имеешь в виду?!

По правде сказать, фраза произнеслась сама собой. Человек запросто может пересекать границу мира, ибо там тоже есть кислород и земное тяготение, но долгое пребывание вредно из-за реликтового излучения, которое гасит граница. К тому же, переход через барьер весьма болезнен. Не объяснишь же это вчерашнему дикарю, для которого что дракон, что паровая машина.

– Каждый, кто пересёк эту черту, становился несчастным и больным, – ответил я.

– Смотрите! – сказал телохранитель, указывая во мглу правее нас. В двух сотнях шагов за барьером виднелись тёмные силуэты с мелкими огоньками красных глаз.

– Псоглавы! – воскликнул я. – Бежим!

Генерал, подобрав полы своего мехового платья, побежал не хуже почтового курьера. Признаться, я не ожидал от него такой прыти.

– Ты говорил, каждый становится несчастным, – сказал он на бегу. – Получается, эти уродцы – несчастны?

– Это относится только к людям, мой господин!

Мы преодолели половину дороги, когда стая карликов вышла из барьера. Они бежали, спускаясь на четвереньки и делая прыжки в пару метров. Телохранитель достал лучемёт и сделал пару выстрелов. Я оглянулся – стая стремительно приближалась, их было не меньше двух десятков, и выстрелы покалечили всего несколько дикарей.

Часовой на вышке истукана заметил нас и трижды выстрелил из верхней турели в стаю, когда дикари были всего в двадцати шагах. Облако пыли долетело до нас, накрыв с головой, запахло палёным. Мы остановились и посмотрели назад. Вокруг воронки лежали сожжёные тела карликов, истекавшие фиолетовой кровью.

– Идиот! Зачем он тратит заряды! – злобно крикнул генерал, кашляя и протирая глаза. – Я сегодня же заставлю его…

– Но генерал, он же спас вас, не так ли? – осторожно сказал я.

Цзи Луань задумался.

– А у тебя бы получилось спасти нас?

– Нет, – соврал я.

На самом деле, в другой момент я мог бы справиться с ними. Но демонстрировать свои скрытые, резервные способности сейчас я просто не имел права.

– Кажется, я понял, что ты, провидец, имел в виду под фразой «не переступай черту», – грустно сказал он через несколько мгновений. – Я зря вышел за границы своей империи, ведь так? Я действительно ни за что не должен покидать своей страны, как это сказано в древних сказаниях?

– Времена изменились, генерал. Раньше никто не мог предположить, что в нашем мире появится гнездо небесных змеев.

Генерал снова задумался

– Может, дело в другом? Может, в моей любви к женщинам? Это не распутство, ведь я их всех действительно люблю.

Если бы только к женщинам, усмехнулся я про себя. Мне стало немного смешно, что