Одинокий мужчина желает познакомиться - Ярослав Маратович Васильев

Ознакомительный фрагментчто Юле неинтересен. Она мне про это сказала прямо. И знаешь, я уже почти это пережил. Вот только… Если бы ты и правда думала обо мне, ты просто подошла бы и помогла тогда, месяц назад. Не как сейчас, а просто по человечески. Но ты эгоистка, оказывается. Тогда все смеялись, со мной сразу после слов Юльки связаться – удар по репутации нашей королевы? А сейчас уже и в универе ничего не скажут, и я почти дозрел? Нет, нам с тобой не по пути. Я никогда не буду с тобой.

Чудовищным усилием я заставил себя не смотреть на голую Машу, вышел из комнаты. Накинул пальто, запрыгнул в сапоги, и, не застёгиваясь, ушёл. Лишь на пороге квартиры перевёл дух: всё-таки в двадцать лет и впрямь хочется обладать красивой девушкой, и плевать на последствия. Даже если умом понимаешь – нельзя. Уже в коридоре меня догнал отчаянный крик:

– А ты всё равно будешь моим! Любой ценой!

Если мне начала сниться Маша – это нехороший признак. Я торопливо встал перед зеркалом в ванной, тщательно всматриваясь в своё лицо. Ну точно. Рыжие кудри, обычно тускло-медного цвета сейчас понемногу начали золотиться. Карие глаза тоже еле заметно начали светлеть. Пока это почти незаметно, но... уже дело плохо. Я слишком затянул с прошлой охоты. Рискую сорваться в неконтролируемую жажду, а это с большой долей вероятности плохо закончится. Срочно надо искать жертву, а для этого брать отпуск на работе. Немного грима, опыт работы санитаром – я специально когда-то устроился работать в больницу, чтобы запомнить симптомы самых разных болезней. При сильной нужде мой организм сумеет большинство этих симптомов в том числе и изобразить, но надеюсь, до этого не дойдёт.

С работой оказалось, к счастью, совсем просто. Я приехал в офис с мешками на лице, красные глаза, хрипловатое дыхание и тому подобное – для всех у меня редкая форма аллергии. Коллеги про эту мою «болезнь» знали прекрасно, каждые полгода вот также имитирую приступ и ухожу на две – три недели. С порога встретили и шепотки, и сочувствующие взгляды, и пожелания скорее выздоравливать. А меня дразнил запах кофе. Наша главбух варит его неподражаемо, обязательно вручную без всяких кофемашин и не отказывает никому из страждущих. Как раз сейчас готовилась очередная партия… вот этого кофе мне точно все следующие дни будет очень не хватать.

Пока я поднимался на второй этаж в кабинет генерального, ему уже сообщили. Так что Антон Павлович заговорил сразу, как я появился у него на пороге:

– Короче, Игорь. На больничный, а потом не меньше чем на две недели в отпуск. И даже не спорить. Я уже подписал.

– Спасибо. А…

– По «Антее» мы, спасибо тебе, всё сдали в срок. Остальную текучку твои оболтусы и без тебя закончат. Нашли себе лошадь рабочую, пусть сами учатся делать. Так что лечись. И не затягивай так сильно в следующий раз. Давай лучше лечись заранее, и не стесняйся просить отпуск.

– Спасибо.

Всё-таки хороший мужик Антон Павлович. Да, я уникальный специалист: и придумаю, и спаяю, и запрограммирую. Без лишней похвалы половина проектов конторы держится на мне. Но наш генеральный не только переживал за ценный и приносящий прибыль кадр, он и правда беспокоился обо мне и что я перенапрягся. Наверное, потому я так надолго здесь и задержался. Обычно я меняю место работы каждые год-два, а тут уже почти пять лет. Я и с охотой-то задержался, поскольку старался завершить наш большой и крайне интересный инженерный проект. Главное – чтобы это чувство ответственности не вышло мне боком.

На выходе от генерального пришлось преодолевать ещё одно препятствие. Секретарша Мила. Девушка эффектная – красивая брюнетка среднего роста, волосы густые, каштановые и волнистые. Тёмно-карие глаза, овальное лицо, маленькие ушки и рот прекрасной формы с коралловыми полными губками свели с ума у нас на работе немало парней. Вдобавок сегодня подобрала такие необычные духи, что от одного запаха и мимолётного взгляда на молочно-белую кожу и приятные округлости девушки сводило внизу живота.

– Ой, Игорёк, ну нельзя же так над собой издеваться. Ну позвонил бы, я бы тебе всё и так оформила. И мог не приезжать. А я бы тебе потом бумаги просто сама завезла на подпись.

Она хорошая девочка, но вот запала на меня. И уже почти год осаждает неприступную крепость в виде чудаковатого недотёпы. Весь в своих программах и железках и немного не от мира сего. А ещё принципиальный холостяк, хотя для окружающих мне тридцать два уже. И наши две матроны из бухгалтерии ей пытаются помочь. Обычно это мило и забавно, особенно когда играешь в кошки-мышки, заранее зная результат – но только не сегодня.

– Да нет, спасибо. И не положено так, и тебя не стоит гонять через полгорода по пробкам. Да не настолько мне плохо…

– В зеркало на себя смотрел? Давай хоть обратно на машине довезу. Антон Павлович точно будет не против.

На миг в душе зашевелился червячок сомнений, не очень хотелось тащиться обратно сначала на метро, потом по весенней слякоти. А тут в тепле и с комфортом. Но я почти мгновенно его задавил. И дело не в том, что угадать её планы не надо ни моих способностей, ни интуиции. Главное, как Мила думает, зацепиться. В квартиру зайти похлопотать над больным, ещё что-то душевное и заботливое, а потом коготок увяз – всей птичке пропасть. И не в том дело, что ни один зверь не охотится возле своей лёжки, а я сейчас на взводе и могу не сдержаться.

– Спасибо, не надо. Я не домой, в больницу сначала. Это недалеко, а дальше там непонятно сколько проторчу. Не надо.

– Ну как знаешь, – разочарованно ответила Мила. – Тогда выздоравливай.

Мила и впрямь хорошая девочка, не стоит ей портить жизнь. Скоро ей надоест, она устанет меня завоёвывать и найдёт себе парня. От меня же ей на ближайшие пару недель лучше держаться как можно дальше.

День второй. Полдень

Худощавая светло-русая девушка немного старше двадцати выбежала из подъезда. Поёжилась, весна только-только началась, сыро и слякотно. Зря она